Судебные решения, арбитраж
Разделы:
Купля-продажа земли; Сделки с землей; Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обстоятельства: Истец ссылается на то, что ответчица ввела его в заблуждение, воспользовавшись его плохим состоянием здоровья, не сообщив, что он подписывает договор дарения дома и земельного участка. Последствий указанной сделки он не знал и не понимал.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
Судья: Барышников И.В.
Судебная коллегия по гражданским делам Рязанского областного суда в составе:
председательствующего Вергазовой Л.В.
судей Тихонина Ю.В. и Косенко Л.А.
при секретаре М.
рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе П. на решение Московского районного суда г. Рязани от 02 мая 2017 года, которым постановлено:
В удовлетворении исковых требований П. к Л. о признании договора дарения жилого дома и земельного участка недействительным и применении последствий недействительности сделки отказать.
Взыскать с П. в доход местного бюджета госпошлину в размере 2 448 рублей 63 копейки.
Изучив материалы дела, заслушав доклад судьи Вергазовой Л.В., объяснения П. и его представителя Г., поддержавших доводы апелляционной жалобы, представителя Л. - Е., возражавшей против апелляционной жалобы, судебная коллегия
установила:
П. обратился в суд с исковым заявлением к Л. о признании договора дарения жилого дома и земельного участка недействительным и применении последствий недействительности сделки. В обоснование заявленных требований истец указал, что 15 мая 2006 года он стал собственником жилого дома общей площадью 50,9 кв. м, в том числе жилой площадью 34,4 кв. м, расположенного по адресу: <адрес> 11 июня 2009 года он заключил договор купли-продажи земельного участка с кадастровым номером <скрыто> площадью 693 кв. м, расположенного по тому же адресу. С конца 2012 года у него ухудшилось состояние здоровья, появились сильные боли в животе, слабость, головокружения. В марте 2013 года он обратился к врачу и стал наблюдаться в медицинских учреждениях, сдавать анализы. В указанное время по настоянию его знакомой Л. он зарегистрировал с ней брак. С 15 мая 2013 года он был госпитализирован в ГБУ "Областная клиническая больница", где у него была обнаружена <скрыто> и ему была проведена экстренная операция. 30 мая 2013 года он был выписан, хотя его состояние после наркоза было не очень хорошим. После выписки его супруга Л. стала настойчиво уговаривать его переоформить документы на дом, перевести на нее лицевой счет, чтобы она могла оплачивать коммунальные платежи. 04 июня 2013 года вместе они пришли в какое-то государственное учреждение, где он подписал, как он понял, договор на временное управление домом. Договор он не читал, так как после наркоза у него было сильное головокружение, никаких документов на руки он не получал. После этого длительное время он проходил лечение, при этом он один проживал в своем доме. В мае 2015 года его супруга Л. со своим сыном переехала в его дом. С этого времени Л. стала создавать ему препятствия для нормального проживания. В конце июня 2016 года у него стали ухудшаться отношения с Л. и от нее он узнал, что она является собственником принадлежащего ему дома. 23 июня 2016 года в Управлении Росреестра по Рязанской области он получил договор дарения от 04 июня 2013 года, из которого следовало, что он подарил Л. принадлежавшие ему дом и земельный участок. В этот момент он понял, что Л. ввела его в заблуждение, воспользовавшись его плохим состоянием после операции и наркоза, не сообщив, что он подписывает договор дарения дома и земельного участка. Последствий указанной сделки он не знал и не понимал. Ему 75 лет, у него онкологическое заболевание, которое сильно сказалось на состоянии его здоровья. Кроме того, у него атеросклеротическая болезнь сердца, гипертоническая болезнь 3 степени, постоянные головные боли, головокружение, одышка, нарушение сна, плохая память. Его дом единственное постоянное место жительства для него, он не намерен был дарить его супруге, которая более чем на 20 лет моложе его. На основании изложенного, ссылаясь на статью 178 Гражданского кодекса РФ, истец П. просил признать недействительным договор дарения жилого дома и земельного участка с кадастровым номером <скрыто> площадью 693 кв. м, находящихся по адресу: <адрес>; применить последствия недействительности ничтожной сделки, вернув стороны в первоначальное положение, а именно вернуть в собственность П. жилой дом и земельный участок с кадастровым номером <скрыто> площадью 693 кв. м, находящиеся по адресу: <адрес>; исключить из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним записи регистрации N Районный суд отказал в удовлетворении заявленных требований, постановив об этом указанное решение.
В апелляционной жалобе П. просит решение суда отменить, считая его незаконным и необоснованным, постановить по делу новое решение об удовлетворении его требований в полном объеме. В обоснование жалобы указано, что при вынесении решения суд не всем доказательствам дал надлежащей оценки, не принял во внимание его доводы о том, что полагал что заключает договор на временное управление домом и оплату коммунальных услуг, намерений дарить дом и земельный участок не имел. Вывод суда о пропуске им срока исковой давности не соответствует фактическим обстоятельствам дела.
Исследовав материалы гражданского дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционной жалобе, проверив законность и обоснованность решения суда в пределах доводов апелляционной жалобы, заслушав лиц, участвующих в деле, судебная коллегия не находит оснований к отмене или изменению состоявшегося решения.
Как усматривается из материалов дела и установлено судом П. ДД.ММ.ГГГГ года рождения на основании свидетельства о праве на наследство от 25 апреля 2006 года принадлежал жилой дом общей площадью 50,9 кв. м, в том числе жилой площадью 34,4 кв. м, находящийся по адресу: <адрес>.
11 июня 2009 года на основании договора купли-продажи, заключенного с администрацией г. Рязани, П. был приобретен в собственность земельный участок с кадастровым номером <скрыто>, площадью 693 кв. м, категория земель - земли населенных пунктов, разрешенное использование - для обслуживания индивидуального жилого дома, расположенный по адресу: <адрес>.
16 марта 2013 года был зарегистрирован брак между П. и Л. ДД.ММ.ГГГГ года рождения.
С 15 по 30 мая 2013 года П. проходил стационарное лечение в ГБУ Рязанской области "Областная клиническая больница" с диагнозом <скрыто>. При этом в составе инфузионной терапии он получал <скрыто>.
04 июня 2013 года между П. и его супругой Л. был заключен договор дарения жилого дома и земельного участка, по условиям которого П. подарил Л. жилой дом и земельный участок с кадастровым номером <скрыто>, находящиеся по адресу: <адрес>.
07 июня 2013 года в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним были внесены записи N и N о регистрации права собственности Л. на данные жилой дом и земельный участок.
Решением мирового судьи судебного участка N 9 судебного района Московского районного суда г. Рязани от 14 ноября 2016 года брак между П. и Л. был расторгнут.
Обращаясь в суд с иском, истец просил признать недействительным договор дарения жилого дома и земельного участка от 04 июня 2013 года заключенный между П. и его супругой Л., ссылаясь на ст. 178 ГК РФ.
Статьей 178 Гражданского кодекса РФ предусмотрено, что сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел. При наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если: 1) сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.; 2) сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные; 3) сторона заблуждается в отношении природы сделки; 4) сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой; 5) сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку. Если сделка признана недействительной как совершенная под влиянием заблуждения, к ней применяются правила, предусмотренные статьей 167 настоящего Кодекса.
В силу закона указанная сделка является оспоримой, в связи с чем лицо, заявляющее требование о признании сделки недействительной по основаниям ст. ст. 178, 179 Гражданского кодекса РФ в силу статьи 56 Гражданского процессуального кодекса РФ в контексте с положениями пункта 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и статьи 12 Гражданского процессуального кодекса РФ, обязано доказать наличие оснований недействительности сделки.
Разрешая спор и отказывая истцу в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, основываясь на установленных обстоятельствах и приведенных правовых нормах, пришел к выводу, что в ходе рассмотрения дела не установлено наличие у истца в силу состояния здоровья в момент заключения договора дарения состояния, влияющего на его способность оценить подписываемый им договор, понимать природу совершенной им сделки.
Указанные выводы суда первой инстанции мотивированы в судебном решении, судебная коллегия соглашается с ними и полагает, что суд в соответствии с правилами ст. ст. 12, 56, 57, 59, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, правильно установил обстоятельства, имеющие значение для дела, и дал надлежащую правовую оценку доказательствам по делу с точки зрения относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности и достаточности доказательств в их совокупности.
Оспаривая выводы суда первой инстанции в качестве доводов апелляционной жалобы, П. указывает, что в момент подписания договора дарения имел существенные нарушения состояния здоровья, влияющие на его способность оценить подписываемый им договор и понимать природу совершенной им сделки.
С указанными доводами жалобы судебная коллегия согласиться не может ввиду следующего.
В ходе рассмотрения дела судом первой инстанции с целью установления индивидуально-психологических особенностей П., которые могли повлиять на правильность понимания своих действий, по делу было назначено проведение судебной амбулаторной комплексной психолого-психиатрической экспертизы.
Согласно заключению комиссии экспертов ГБУ РО "Областная клиническая психиатрическая больница имени Н.Н. Баженова" N от 14 февраля 2017 года у П. в настоящее время, обнаружены признаки <скрыто> Указанный диагноз подтверждается данными настоящего клинико-психиатрического обследования, выявившего у испытуемого <скрыто> Установить время возникновения данного <скрыто> расстройства П. не возможно, в связи с отсутствием объективных сведений о психическом состоянии испытуемого на момент заключения договора дарения от 04 июня 2013 года. Ответить на вопросы о наличии у П. на момент заключения договора дарения какого-либо психического расстройства; о его нахождении в таком психическом (эмоциональном) состоянии, которое могло оказать существенное влияние на волеизъявление при заключении сделки, смысловое восприятие и оценку существа сделки; о наличии у него индивидуальных и возрастных особенностей, сенсорных дефектах, дефектах познавательной и (или) эмоционально-волевой сферы, которые могли повлиять на правильность восприятия важных для дела обстоятельств, не представляется возможным в связи с противоречивостью сведений, имеющихся в материалах гражданского дела, и недостаточностью сведений о психическом состоянии (которые в т.ч. не возможно получить от самого подэкспертного, ввиду его актуального психического состояния), на момент заключения договора дарения от 04 июня 2013 года. По своему психическому состоянию в настоящее время П. может принимать участие в судебном заседании.
Проанализировав содержание экспертного заключения в совокупности с другими доказательствами суд первой инстанции пришел к выводу о том, что <скрыто> заболевание, в связи с наличием которого в период с 15 по 30 мая 2013 года П. проходил стационарное лечение, не связано с расстройством его психики, в связи с чем не признал наличие указанного заболевания в качестве доказательства совершения оспариваемого договора под влиянием существенного заблуждения.
Каких-либо доказательств преднамеренного создания у истца не соответствующего действительности представления о характере сделки, ее условиях, предмете, других обстоятельствах, влияющих на его решение, П. суду первой инстанции также представлено не было.
При заключении оспариваемой сделки воля сторон была выражена и направлена на достижение именно того результата, который был достигнут подписанием договора дарения. Сделка совершена в установленной для данного вида сделок форме, подписана сторонами, содержит все существенные условия договора дарения.
Самостоятельным основанием для отказа истцу в удовлетворении иска является пропуск срока исковой давности для обращения в суд за разрешением данного спора.
В силу ч. 2 ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение сроков исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием для вынесения судом решения об отказе в иске.
Согласно ч. 4 ст. 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случае отказа в иске в связи с признанием неуважительными причин пропуска срока исковой давности или срока обращения в суд в мотивировочной части решения суда указывается только на установление судом данных обстоятельств.
Поскольку ответчиком было заявлено о применении исковой давности, а иск предъявлен по истечении установленного законом срока предъявления требований, при этом оснований для его восстановления не имеется, данное обстоятельство в силу п. 2 ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении исковых требований.
Довод жалобы о том, что о нарушенном праве истец узнал лишь в июне 2016 года, не может быть принят во внимание судебной коллегией, поскольку опровергается фактическими обстоятельствами дела.
Как усматривается из материалов дела, согласно п. 5 договора дарения, он был составлен в 3-х экземплярах, один из которых хранится в делах Управления федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии, а два других были выданы сторонам. П. обладал своим экземпляром договора, кроме того, в п. 6 договора указано, что текст договора сторонами прочитан, а потому истцу уже с 04 июня 2013 года было достоверно известно о том, какой договор и на каких условиях он заключил.
Наличие осведомленности П. о заключении с Л. именно договора дарения подтверждается также показаниями свидетелей ФИО получившими оценку суда в соответствии со ст. 67 ГПК РФ.
Других достоверных и достаточных доказательств, позволяющих суду прийти к выводу об исчислении процессуального срока с иного периода времени, суду представлено не было.
При таких обстоятельствах доводы апелляционной жалобы не могут быть положены в основу отмены по существу правильного судебного постановления, так как основаны на неправильном толковании положений законодательства, применяемого к спорным правоотношениям, сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда первой инстанции и к выражению несогласия с произведенной судом первой инстанции оценкой обстоятельств дела и представленных по делу доказательств, произведенной судом первой инстанции в полном соответствии с положениями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, при этом оснований для иной оценки имеющихся в материалах дела доказательств суд апелляционной инстанции не усматривает.
На основании изложенного и руководствуясь ст. 327 - 329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Московского районного суда г. Рязани от 02 мая 2017 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу П. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "ZLAW.RU | Земельное право" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ РЯЗАНСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА ОТ 12.07.2017 ПО ДЕЛУ N 33-1515/2017
Требование: О признании договора дарения жилого дома и земельного участка недействительным и применении последствий недействительности сделки.Разделы:
Купля-продажа земли; Сделки с землей; Дарение недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обстоятельства: Истец ссылается на то, что ответчица ввела его в заблуждение, воспользовавшись его плохим состоянием здоровья, не сообщив, что он подписывает договор дарения дома и земельного участка. Последствий указанной сделки он не знал и не понимал.
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
РЯЗАНСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 12 июля 2017 г. по делу N 33-1515/2017
Судья: Барышников И.В.
Судебная коллегия по гражданским делам Рязанского областного суда в составе:
председательствующего Вергазовой Л.В.
судей Тихонина Ю.В. и Косенко Л.А.
при секретаре М.
рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе П. на решение Московского районного суда г. Рязани от 02 мая 2017 года, которым постановлено:
В удовлетворении исковых требований П. к Л. о признании договора дарения жилого дома и земельного участка недействительным и применении последствий недействительности сделки отказать.
Взыскать с П. в доход местного бюджета госпошлину в размере 2 448 рублей 63 копейки.
Изучив материалы дела, заслушав доклад судьи Вергазовой Л.В., объяснения П. и его представителя Г., поддержавших доводы апелляционной жалобы, представителя Л. - Е., возражавшей против апелляционной жалобы, судебная коллегия
установила:
П. обратился в суд с исковым заявлением к Л. о признании договора дарения жилого дома и земельного участка недействительным и применении последствий недействительности сделки. В обоснование заявленных требований истец указал, что 15 мая 2006 года он стал собственником жилого дома общей площадью 50,9 кв. м, в том числе жилой площадью 34,4 кв. м, расположенного по адресу: <адрес> 11 июня 2009 года он заключил договор купли-продажи земельного участка с кадастровым номером <скрыто> площадью 693 кв. м, расположенного по тому же адресу. С конца 2012 года у него ухудшилось состояние здоровья, появились сильные боли в животе, слабость, головокружения. В марте 2013 года он обратился к врачу и стал наблюдаться в медицинских учреждениях, сдавать анализы. В указанное время по настоянию его знакомой Л. он зарегистрировал с ней брак. С 15 мая 2013 года он был госпитализирован в ГБУ "Областная клиническая больница", где у него была обнаружена <скрыто> и ему была проведена экстренная операция. 30 мая 2013 года он был выписан, хотя его состояние после наркоза было не очень хорошим. После выписки его супруга Л. стала настойчиво уговаривать его переоформить документы на дом, перевести на нее лицевой счет, чтобы она могла оплачивать коммунальные платежи. 04 июня 2013 года вместе они пришли в какое-то государственное учреждение, где он подписал, как он понял, договор на временное управление домом. Договор он не читал, так как после наркоза у него было сильное головокружение, никаких документов на руки он не получал. После этого длительное время он проходил лечение, при этом он один проживал в своем доме. В мае 2015 года его супруга Л. со своим сыном переехала в его дом. С этого времени Л. стала создавать ему препятствия для нормального проживания. В конце июня 2016 года у него стали ухудшаться отношения с Л. и от нее он узнал, что она является собственником принадлежащего ему дома. 23 июня 2016 года в Управлении Росреестра по Рязанской области он получил договор дарения от 04 июня 2013 года, из которого следовало, что он подарил Л. принадлежавшие ему дом и земельный участок. В этот момент он понял, что Л. ввела его в заблуждение, воспользовавшись его плохим состоянием после операции и наркоза, не сообщив, что он подписывает договор дарения дома и земельного участка. Последствий указанной сделки он не знал и не понимал. Ему 75 лет, у него онкологическое заболевание, которое сильно сказалось на состоянии его здоровья. Кроме того, у него атеросклеротическая болезнь сердца, гипертоническая болезнь 3 степени, постоянные головные боли, головокружение, одышка, нарушение сна, плохая память. Его дом единственное постоянное место жительства для него, он не намерен был дарить его супруге, которая более чем на 20 лет моложе его. На основании изложенного, ссылаясь на статью 178 Гражданского кодекса РФ, истец П. просил признать недействительным договор дарения жилого дома и земельного участка с кадастровым номером <скрыто> площадью 693 кв. м, находящихся по адресу: <адрес>; применить последствия недействительности ничтожной сделки, вернув стороны в первоначальное положение, а именно вернуть в собственность П. жилой дом и земельный участок с кадастровым номером <скрыто> площадью 693 кв. м, находящиеся по адресу: <адрес>; исключить из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним записи регистрации N Районный суд отказал в удовлетворении заявленных требований, постановив об этом указанное решение.
В апелляционной жалобе П. просит решение суда отменить, считая его незаконным и необоснованным, постановить по делу новое решение об удовлетворении его требований в полном объеме. В обоснование жалобы указано, что при вынесении решения суд не всем доказательствам дал надлежащей оценки, не принял во внимание его доводы о том, что полагал что заключает договор на временное управление домом и оплату коммунальных услуг, намерений дарить дом и земельный участок не имел. Вывод суда о пропуске им срока исковой давности не соответствует фактическим обстоятельствам дела.
Исследовав материалы гражданского дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционной жалобе, проверив законность и обоснованность решения суда в пределах доводов апелляционной жалобы, заслушав лиц, участвующих в деле, судебная коллегия не находит оснований к отмене или изменению состоявшегося решения.
Как усматривается из материалов дела и установлено судом П. ДД.ММ.ГГГГ года рождения на основании свидетельства о праве на наследство от 25 апреля 2006 года принадлежал жилой дом общей площадью 50,9 кв. м, в том числе жилой площадью 34,4 кв. м, находящийся по адресу: <адрес>.
11 июня 2009 года на основании договора купли-продажи, заключенного с администрацией г. Рязани, П. был приобретен в собственность земельный участок с кадастровым номером <скрыто>, площадью 693 кв. м, категория земель - земли населенных пунктов, разрешенное использование - для обслуживания индивидуального жилого дома, расположенный по адресу: <адрес>.
16 марта 2013 года был зарегистрирован брак между П. и Л. ДД.ММ.ГГГГ года рождения.
С 15 по 30 мая 2013 года П. проходил стационарное лечение в ГБУ Рязанской области "Областная клиническая больница" с диагнозом <скрыто>. При этом в составе инфузионной терапии он получал <скрыто>.
04 июня 2013 года между П. и его супругой Л. был заключен договор дарения жилого дома и земельного участка, по условиям которого П. подарил Л. жилой дом и земельный участок с кадастровым номером <скрыто>, находящиеся по адресу: <адрес>.
07 июня 2013 года в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним были внесены записи N и N о регистрации права собственности Л. на данные жилой дом и земельный участок.
Решением мирового судьи судебного участка N 9 судебного района Московского районного суда г. Рязани от 14 ноября 2016 года брак между П. и Л. был расторгнут.
Обращаясь в суд с иском, истец просил признать недействительным договор дарения жилого дома и земельного участка от 04 июня 2013 года заключенный между П. и его супругой Л., ссылаясь на ст. 178 ГК РФ.
Статьей 178 Гражданского кодекса РФ предусмотрено, что сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел. При наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если: 1) сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.; 2) сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные; 3) сторона заблуждается в отношении природы сделки; 4) сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой; 5) сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку. Если сделка признана недействительной как совершенная под влиянием заблуждения, к ней применяются правила, предусмотренные статьей 167 настоящего Кодекса.
В силу закона указанная сделка является оспоримой, в связи с чем лицо, заявляющее требование о признании сделки недействительной по основаниям ст. ст. 178, 179 Гражданского кодекса РФ в силу статьи 56 Гражданского процессуального кодекса РФ в контексте с положениями пункта 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и статьи 12 Гражданского процессуального кодекса РФ, обязано доказать наличие оснований недействительности сделки.
Разрешая спор и отказывая истцу в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, основываясь на установленных обстоятельствах и приведенных правовых нормах, пришел к выводу, что в ходе рассмотрения дела не установлено наличие у истца в силу состояния здоровья в момент заключения договора дарения состояния, влияющего на его способность оценить подписываемый им договор, понимать природу совершенной им сделки.
Указанные выводы суда первой инстанции мотивированы в судебном решении, судебная коллегия соглашается с ними и полагает, что суд в соответствии с правилами ст. ст. 12, 56, 57, 59, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, правильно установил обстоятельства, имеющие значение для дела, и дал надлежащую правовую оценку доказательствам по делу с точки зрения относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности и достаточности доказательств в их совокупности.
Оспаривая выводы суда первой инстанции в качестве доводов апелляционной жалобы, П. указывает, что в момент подписания договора дарения имел существенные нарушения состояния здоровья, влияющие на его способность оценить подписываемый им договор и понимать природу совершенной им сделки.
С указанными доводами жалобы судебная коллегия согласиться не может ввиду следующего.
В ходе рассмотрения дела судом первой инстанции с целью установления индивидуально-психологических особенностей П., которые могли повлиять на правильность понимания своих действий, по делу было назначено проведение судебной амбулаторной комплексной психолого-психиатрической экспертизы.
Согласно заключению комиссии экспертов ГБУ РО "Областная клиническая психиатрическая больница имени Н.Н. Баженова" N от 14 февраля 2017 года у П. в настоящее время, обнаружены признаки <скрыто> Указанный диагноз подтверждается данными настоящего клинико-психиатрического обследования, выявившего у испытуемого <скрыто> Установить время возникновения данного <скрыто> расстройства П. не возможно, в связи с отсутствием объективных сведений о психическом состоянии испытуемого на момент заключения договора дарения от 04 июня 2013 года. Ответить на вопросы о наличии у П. на момент заключения договора дарения какого-либо психического расстройства; о его нахождении в таком психическом (эмоциональном) состоянии, которое могло оказать существенное влияние на волеизъявление при заключении сделки, смысловое восприятие и оценку существа сделки; о наличии у него индивидуальных и возрастных особенностей, сенсорных дефектах, дефектах познавательной и (или) эмоционально-волевой сферы, которые могли повлиять на правильность восприятия важных для дела обстоятельств, не представляется возможным в связи с противоречивостью сведений, имеющихся в материалах гражданского дела, и недостаточностью сведений о психическом состоянии (которые в т.ч. не возможно получить от самого подэкспертного, ввиду его актуального психического состояния), на момент заключения договора дарения от 04 июня 2013 года. По своему психическому состоянию в настоящее время П. может принимать участие в судебном заседании.
Проанализировав содержание экспертного заключения в совокупности с другими доказательствами суд первой инстанции пришел к выводу о том, что <скрыто> заболевание, в связи с наличием которого в период с 15 по 30 мая 2013 года П. проходил стационарное лечение, не связано с расстройством его психики, в связи с чем не признал наличие указанного заболевания в качестве доказательства совершения оспариваемого договора под влиянием существенного заблуждения.
Каких-либо доказательств преднамеренного создания у истца не соответствующего действительности представления о характере сделки, ее условиях, предмете, других обстоятельствах, влияющих на его решение, П. суду первой инстанции также представлено не было.
При заключении оспариваемой сделки воля сторон была выражена и направлена на достижение именно того результата, который был достигнут подписанием договора дарения. Сделка совершена в установленной для данного вида сделок форме, подписана сторонами, содержит все существенные условия договора дарения.
Самостоятельным основанием для отказа истцу в удовлетворении иска является пропуск срока исковой давности для обращения в суд за разрешением данного спора.
В силу ч. 2 ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение сроков исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием для вынесения судом решения об отказе в иске.
Согласно ч. 4 ст. 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случае отказа в иске в связи с признанием неуважительными причин пропуска срока исковой давности или срока обращения в суд в мотивировочной части решения суда указывается только на установление судом данных обстоятельств.
Поскольку ответчиком было заявлено о применении исковой давности, а иск предъявлен по истечении установленного законом срока предъявления требований, при этом оснований для его восстановления не имеется, данное обстоятельство в силу п. 2 ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении исковых требований.
Довод жалобы о том, что о нарушенном праве истец узнал лишь в июне 2016 года, не может быть принят во внимание судебной коллегией, поскольку опровергается фактическими обстоятельствами дела.
Как усматривается из материалов дела, согласно п. 5 договора дарения, он был составлен в 3-х экземплярах, один из которых хранится в делах Управления федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии, а два других были выданы сторонам. П. обладал своим экземпляром договора, кроме того, в п. 6 договора указано, что текст договора сторонами прочитан, а потому истцу уже с 04 июня 2013 года было достоверно известно о том, какой договор и на каких условиях он заключил.
Наличие осведомленности П. о заключении с Л. именно договора дарения подтверждается также показаниями свидетелей ФИО получившими оценку суда в соответствии со ст. 67 ГПК РФ.
Других достоверных и достаточных доказательств, позволяющих суду прийти к выводу об исчислении процессуального срока с иного периода времени, суду представлено не было.
При таких обстоятельствах доводы апелляционной жалобы не могут быть положены в основу отмены по существу правильного судебного постановления, так как основаны на неправильном толковании положений законодательства, применяемого к спорным правоотношениям, сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда первой инстанции и к выражению несогласия с произведенной судом первой инстанции оценкой обстоятельств дела и представленных по делу доказательств, произведенной судом первой инстанции в полном соответствии с положениями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, при этом оснований для иной оценки имеющихся в материалах дела доказательств суд апелляционной инстанции не усматривает.
На основании изложенного и руководствуясь ст. 327 - 329 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
Решение Московского районного суда г. Рязани от 02 мая 2017 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу П. - без удовлетворения.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "ZLAW.RU | Земельное право" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)