Судебные решения, арбитраж
Земли лесного фонда, водного фонда и земли запаса; Земельные правоотношения; Найм недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
1. Негаторный иск подлежит удовлетворению при существовании реального нарушения прав и в том случае, когда истец докажет, что имеется реальная угроза нарушения его права собственности со стороны ответчика.
К. обратилась с иском к Г. об обязании демонтировать газовую трубу, расположенную на стене принадлежащего ей на праве собственности нежилого здания, мотивируя его тем, что лишена возможности произвести ремонт внешней стены здания.
Решением Орехово-Зуевского городского суда Московской области от 12 сентября 2014 г. К. в иске отказано.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 19 ноября 2014 г. решение суда отменено и вынесено новое решение об удовлетворении иска с возложением на Г. обязанности демонтировать газовую трубу по стене здания.
Президиум указал на существенные нарушения норм материального и процессуального права, допущенные судом апелляционной инстанции.
Отказывая К. в иске, суд первой инстанции исходил из того, что истицей не представлены доказательства, бесспорно свидетельствующие о нарушении ее прав на законное владение имуществом.
Судебная коллегия, отменяя решение суда, пришла к выводу, что бремя доказывания отсутствия нарушений прав собственника имущества лежит на ответчице, которая не опровергла доводы истицы о том, что в результате проведения работ по газификации части здания истица лишена возможности ремонтировать и обслуживать здание.
Суд апелляционной инстанции не принял во внимание разъяснения, изложенные в п. 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции": если судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела (п. 1 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ), то суду апелляционной инстанции следует поставить на обсуждение вопрос о представлении лицами, участвующими в деле, дополнительных (новых) доказательств и при необходимости по их ходатайству оказать им содействие в собирании и истребовании таких доказательств.
Суду апелляционной инстанции следует предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные (новые) доказательства, если в суде первой инстанции не доказаны обстоятельства, имеющие значение для дела (п. 2 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ), в том числе по причине неправильного распределения обязанности доказывания (ч. 2 ст. 56 ГПК РФ).
Данные требования процессуального закона судом апелляционной инстанции выполнены не были, как и не приняты во внимание положения ст. ст. 209 и 304 ГК РФ, с учетом разъяснений, содержащихся в п. 45 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" - в силу статей 304, 305 ГК РФ иск об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения, подлежит удовлетворению в случае, если истец докажет, что он является собственником или лицом, владеющим имуществом по основанию, предусмотренному законом или договором, и что действиями ответчика, не связанными с лишением владения, нарушается его право собственности или законное владение.
Таким образом, негаторный иск подлежит удовлетворению при существовании реального нарушения прав и в том случае, когда истец докажет, что имеется реальная угроза нарушения его права собственности со стороны ответчика.
Принимая во внимание отсутствие доказательств существования у истицы препятствий для использования принадлежащего ей здания и наличия реальной угрозы нарушений прав нахождением на внешней стене здания газопроводных труб, вывод судебной коллегии о возложении на ответчика обязанности демонтировать газовую трубу, расположенную на стене дома, принадлежащего истице, противоречит нормам права.
В связи с тем, что основанием для удовлетворения негаторного иска может являться несоблюдение градостроительных, строительных норм и правил, если это привело к нарушению прав истца (п. 46 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 г.), суд должен был установить факт соблюдения ответчиком градостроительных и строительных норм и правил при строительстве газопровода.
Несоблюдение, в том числе незначительное, градостроительных и строительных норм и правил при строительстве может являться основанием для удовлетворения заявленного иска, если при этом нарушается право собственности или законное владение истца.
Суд первой инстанции, поставив на обсуждение сторон вопрос о назначении по делу судебной строительно-технической экспертизы, на проведении которой стороны не настаивали, в нарушение ч. 3 ст. 79 ГПК РФ не разъяснил сторонам последствия уклонения от экспертизы, тогда как данное разъяснение является обязательным (Обзор судебной практики по применению законодательства, регулирующего назначение и проведение экспертизы по гражданским делам, утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ 14 декабря 2011 г.).
Принимая во внимание, что суд апелляционной инстанции в нарушение ч. 2 ст. 56 ГПК РФ не определил обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, они не вошли в предмет доказывания по делу и не получили правовой оценки суда, президиум отменил апелляционное определение и направил дело на новое апелляционное рассмотрение.
2. Возникшее у гражданина право временного пользования земельным участком в силу закона, действовавшего на момент предоставления ему земельного участка (под огород), несмотря на длительность пользования, не может трансформироваться в право постоянного бессрочного пользования.
Е. обратился с иском к администрации городского округа Красноармейск Московской области, ОНТ "Заря" о признании права собственности на земельный участок, ссылаясь на то, что с 1985 г. является членом ОНТ "Заря", пользуется данным земельным участком, однако в передаче участка в собственность ему отказано.
Решением Пушкинского городского суда от 13 августа 2014 г., оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 22 октября 2014 г., иск Е. удовлетворен.
Президиум указал на существенные нарушения норм материального права, допущенные судом при рассмотрении настоящего дела.
В соответствии с п. 4 ст. 28 Федерального закона от 15 апреля 1998 г. N 66-ФЗ "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан" в случае, если земельный участок, составляющий территорию садоводческого, огороднического или дачного некоммерческого объединения, предоставлен данному некоммерческому объединению либо иной организации, при которой до вступления в силу настоящего Федерального закона было создано (организовано) данное некоммерческое объединение, гражданин, являющийся членом данного некоммерческого объединения, имеет право бесплатно приобрести в собственность земельный участок, предоставленный ему в соответствии с проектом организации и застройки территории данного некоммерческого объединения либо другим устанавливающим распределение земельных участков в данном некоммерческом объединении документом.
Судом установлено, что решением исполнительного комитета Пушкинского городского Совета народных депутатов от 01 февраля 1983 г. отделению N 12 Московского института теплотехники отведен земельный участок из незаселенных земель госплемзавода "Лесные Поляны" в районе села Путилово во временное пользование сроком до 2-х лет под организацию коллективных огородов без права застройки и посадки плодово-ягодных насаждений.
11 апреля 1985 г. решением исполкома Красноармейского городского Совета народных депутатов Пушкинского района Московской области зарегистрирован устав огородного товарищества рабочих и служащих отделения N 12 Московского института теплотехники, впоследствии ОНТ "Заря" с последующим выделением земельного участка.
Е. является членом ОНТ "Заря" с 1987 г., за ним закреплен земельный участок N 17.
Удовлетворяя требования Е., суд, руководствуясь п. 4 ст. 28 ФЗ "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан", исходил из того, что истец является членом ОНТ "Заря", его земельный участок входит в территорию данного товарищества, участок выделен до вступления в силу указанного Федерального закона.
Такой вывод суда основан на неправильном применении норм материального права.
Ст. 11 Земельного кодекса РСФСР (1970 г.), действовавшего в период отвода земельного участка под огороды, предусматривалось, что земля предоставляется в бессрочное или временное пользование. Продление сроков временного пользования земельными участками производится органами, предоставившими эти земли.
В силу статей 76 и 77 названного Кодекса земельные участки для коллективного огородничества предоставляются предприятиям, организациям и учреждениям во временное пользование на срок до пяти лет, эти участки используются для выращивания овощей, возведение на них строений и посадка плодово-ягодных насаждений запрещается.
Судом не принято во внимание, что земельный участок под организацию коллективного огородничества был предоставлен во временное пользование, в установленном порядке решения о продлении срока использования земельного участка или предоставлении его огородному товариществу на каком-либо ином праве не принималось. В настоящий период ОНТ "Заря" не является правообладателем земельного участка, а фактическое владение земельным участком не порождает каких-либо прав на него.
Суд также не учел, что возникшее у истца право временного пользования в силу закона, действовавшего на момент предоставления ему земельного участка под огород, несмотря на длительность пользования, не могло трансформироваться в право постоянного бессрочного пользования. Следовательно, у него не могло возникнуть и право на приватизацию земельного участка.
Допущенные существенные нарушения норм материального права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.
3. Отсутствие договора социального найма, а также решения органа местного самоуправления об исключении соответствующего дома из специализированного жилищного фонда не препятствует осуществлению гражданами прав нанимателя жилого помещения по договору социального найма, поскольку их реализация не может быть поставлена в зависимость от оформления органами местного самоуправления указанных документов.
Супруги Б.А.В. и Б.Е.И., действуя в своих интересах и в интересах несовершеннолетней Б., обратились с иском к администрации городского округа Жуковский Московской области о признании права пользования жилым помещением по договору социального найма.
Решением Жуковского городского суда Московской области от 21 июля 2014 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 10 ноября 2014 г., в удовлетворении иска отказано.
Отменяя состоявшиеся по делу судебные постановления, президиум указал на существенные нарушения норм материального и процессуального права.
Судом установлено, что с 2009 г. по настоящее время истцы состоят в трудовых отношениях с ОАО "ЛИИ им. М.М. Громова".
26 октября 2009 г. Б.Е.И., а 26 ноября 2009 г. Б.А.В. совместным решением администрации и профкома ФГУП "ЛИИ им. М.М. Громова", как молодым специалистам, было предоставлено каждому для проживания койко-место в общежитии с правом постоянной регистрации, где они до настоящего времени зарегистрированы по месту жительства.
28 января 2011 г. после вступления истцов в брак совместным решением администрации и профкома ФГУП "ЛИИ им. М.М. Громова" им в пользование предоставлена комната N 16 в общежитии, где истцы проживают по настоящее время, осуществляют оплату за коммунальные услуги и содержание спорного жилого помещения.
19 марта 2013 г. в связи с реорганизацией ФГУП "ЛИИ им. М.М. Громова" в акционерное общество здание общежития, в котором расположено спорное жилое помещение, передано в муниципальную собственность городского округа Жуковский Московской области.
Отказывая в иске, суд исходил из того, что спорное жилое помещение предоставлено истцам по договору краткосрочного коммерческого найма с указанием конкретного срока, без права регистрации в предоставленном жилом помещении, истцы имеют постоянную регистрацию по месту жительства в ином месте и на учете в качестве нуждающихся в улучшении жилищных условий не состоят.
Приведенные выводы суда основаны на неправильном применении норм материального права.
В соответствии со ст. 94 ЖК РФ жилые помещения в общежитиях предназначены для временного проживания граждан в период их работы, службы или обучения.
Пункт 2 ст. 105 ЖК РФ предусматривает, что договор найма жилого помещения в общежитии заключается на период трудовых отношений, прохождения службы или обучения.
Согласно выписке из протокола заседания администрации и профкома института по рассмотрению жилищных вопросов от 28 января 2011 г. и договору найма жилого помещения от 08 февраля 2011 г., истцам предоставлена спорная комната на основании договора найма в общежитии на время трудовых отношений с институтом.
В письменных объяснениях ОАО "ЛИИ им. М.М. Громова" иск признало, указав, что спорная комната в общежитии была предоставлена истцам в связи с трудовыми отношениями на период их работы в институте, отношения по найму жилья у истцов возникли до перехода здания в муниципальную собственность.
При таких обстоятельствах вывод суда о том, что спорная комната предоставлена истцам по договору краткосрочного коммерческого найма является неправомерным.
Согласно положениям ст. 7 Федерального закона от 29 декабря 2004 г. N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" к отношениям по пользованию жилыми помещениями, которые находились в жилых домах, принадлежавших государственным или муниципальным предприятиям либо государственным или муниципальным учреждениям и использовавшихся в качестве общежитий, и переданы в ведение органов местного самоуправления, вне зависимости от даты передачи этих жилых помещений и от даты их предоставления гражданам на законных основаниях, применяются нормы Жилищного кодекса Российской Федерации о договоре социального найма.
Из приведенной нормы права следует, что общежития, которые принадлежали государственным или муниципальным предприятиям либо государственным или муниципальным учреждениям и были переданы в ведение органов местного самоуправления, утрачивают статус общежитий в силу закона и к ним применяется правовой режим, установленный для жилых помещений, предоставленных по договорам социального найма.
При этом отсутствие договора социального найма, а также решения органа местного самоуправления об исключении соответствующего дома из специализированного жилищного фонда не препятствует осуществлению гражданами прав нанимателя жилого помещения по договору социального найма, поскольку их реализация не может быть поставлена в зависимость от оформления органами местного самоуправления указанных документов.
Поскольку Б.А.В. и Б.Е.И. были в установленном порядке вселены в предоставленное им в связи с трудовыми отношениями помещение в общежитии, постоянно проживают в нем с несовершеннолетним ребенком, вносят коммунальные платежи, каких-либо злоупотреблений со стороны истцов при вселении в общежитие судом не установлено, вывод суда об отсутствии оснований для признания за истцами права пользования спорным жилым помещением по договору социального найма не основан на законе.
Ссылка суда на наличие регистрации истцов в других общежитиях на койко-местах является несостоятельной, поскольку сам по себе факт регистрации или отсутствие таковой не порождает для гражданина каких-либо прав и обязанностей, а регистрация является лишь способом учета граждан в пределах Российской Федерации.
Указание суда на то, что истцы не состоят на очереди на улучшение жилищных условий, не является юридически значимым обстоятельством по данному делу и основанием для отказа в удовлетворении иска.
Допущенные судом существенные нарушения права явились основанием для отмены определения суда апелляционной инстанции и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.
4. Участие в федеральной целевой программе "Жилище" подразумевает признание участниками программы необходимости строгого соблюдения установленных нормативных правил, включая ограничения по возрасту.
Истцы Х. обратились с иском к Министерству строительного комплекса Московской области, администрации Зарайского муниципального района Московской области, администрации г. Зарайска о включении в список претендентов для участия в федеральной целевой программе "Жилище" на 2011 - 2015 годы и признании права на получение социальной выплаты на приобретение или строительство жилья в заявленной сумме, ссылаясь на то, что постановлениями администрации Зарайского муниципального района от 20.03.2008 г. и от 15.03.2011 г. их семья была признана нуждающейся в улучшении жилищных условий в целях участия в подпрограмме "Обеспечение жильем молодых семей" федеральной целевой программы "Жилище" на 2002 - 2010 годы и включена в состав участников указанной подпрограммы. На момент издания данных постановлений их семья отвечала всем требованиям, предъявляемым к претендентам для участия в названной подпрограмме, и являлась молодой семьей, каждому члену которой не исполнилось 36 лет.
Впоследствии, на основании письма Министерства строительного комплекса и жилищно-коммунального хозяйства Московской области постановлением главы Зарайского муниципального района от 21.10.2013 г. они были исключены из Списка участников подпрограммы, в связи с достижением одним из супругов 36-летнего возраста.
Решением Зарайского городского суда Московской области от 14 мая 2014 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 24 ноября 2014 г., иск удовлетворен.
Президиум указал на допущенные судом существенные нарушения норм материального права.
Судом установлено, что решением Зарайского городского суда от 28.12.2014 г. был удовлетворен иск Зарайского городского прокурора, заявленный в интересах семьи Х., о признании незаконным постановления Главы Зарайского муниципального района от 21.10.2013 г. в части исключения семьи Х. из списка молодых семей участников подпрограммы и обязании восстановить в указанных списках с сохранением номера очереди.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 07.07.2014 г. решение суда от 28.02.2014 г. отменено, по делу постановлено новое решение об отказе Зарайскому городскому прокурору в иске в полном объеме.
Разрешая настоящий спор и удовлетворяя иск Х., суд исходил из того, что на момент включения в 2008 г. семьи Х. в список участников названной подпрограммы, она отвечала всем требованиям, предъявляемым к претендентам для участия в ней, а достижение впоследствии Х.Ю.М. 36-летнего возраста не должно каким-либо образом ущемлять права семьи Х. на получение социальной выплаты.
Данный вывод суда основан на неправильном толковании действующего законодательства, регулирующего возникшие спорные правоотношения.
Постановлением Правительства РФ от 17.12.2010 г. N 1050 утверждена федеральная целевая программа "Жилище" на 2011 - 2015 годы, включающая подпрограмму "Обеспечение жильем молодых семей", приложением N 3 к которой являются Правила предоставления молодым семьям социальных выплат на приобретение (строительство) жилья и их использования, в которых предусмотрены два вида списка:
1) Список участников подпрограммы, который формируется органом местного самоуправления;
2) Список молодых семей - претендентов на получение социальных выплат в соответствующем году, который формируется органом исполнительной власти субъекта РФ.
В соответствии с пп. "а" п. 6 Правил возраст каждого из супругов либо одного родителя в неполной семье не должен превышать 35 лет на день принятия органом исполнительной власти субъекта РФ решения о включении молодой семьи в список претендентов на получение социальной выплаты в планируемом году.
Таким образом, в соответствии с установленным порядком, не имеет правового значения, в каком возрасте находились супруги на момент включения семьи в списки участников подпрограммы. Ключевым моментом является возраст супругов на момент принятия органом исполнительной власти субъекта РФ решения о включении молодой семьи в список претендентов на получение социальной выплаты в планируемом году. Это правило установлено законодательством в императивном порядке и не подлежит иному толкованию.
Семья Х. в марте 2011 г. была включена органом местного самоуправления в первый список - список участников подпрограммы. На момент включения в данный список супруги Х. соответствовали установленному возрастному критерию. Однако на момент принятия 12 июня 2013 г. решения уполномоченным органом исполнительной власти субъекта РФ о включении семьи Х. в список молодых семей-претендентов на получение социальных выплат в соответствующем году, Х.Ю.М. исполнилось 36 лет 5 месяцев. Следовательно, к указанному моменту семья истцов утратила основание быть включенной в указанный список.
Не основаны на законе и выводы суда о возникновении у государства публично-правовых обязательств перед молодой семьей с момента включения ее в первый список участников подпрограммы, т.к. молодые семьи не отнесены федеральным законодательством к категориям лиц, перед которыми имеются государственные обязательства по обеспечению их жильем. Реализация федеральной целевой программы "Жилище" является государственной инициативой, а участие в ней является добровольным и подразумевает признание участниками программы строгого соблюдения установленных нормативных правил, включая ограничения по возрасту.
В соответствии с правовой позицией, изложенной в Определении Конституционного Суда РФ от 15.01.2015 г. N 3-О, включение в формируемые списки семей при достижении одним из супругов возраста, превышающего 35 лет, и утративших в связи с этим право на получение социальной выплаты, не отвечает целям и задачам федеральной подпрограммы и ведет к нецелевому использованию бюджетных средств.
Кроме того, правомерность действий администрации по исключению семьи Х. из списка участников подпрограммы ввиду превышения одним из супругов установленного п. 6 Правил возрастного ценза и утратой в связи с этим права на получение социальной выплаты для приобретения (строительства) жилья, установлена вступившим в законную силу апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 07.07.2014 г. Данный судебный акт имел преюдициальное значение для настоящего спора.
Допущенные судом существенные нарушения норм материального права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела новое апелляционное рассмотрение.
5. Если на вселение гражданина в жилое помещение не было получено письменного согласия нанимателя и (или) членов семьи нанимателя, а также согласия наймодателя, когда оно необходимо (п. 1 ст. 70 ЖК РФ), то такое вселение следует рассматривать как незаконное и не порождающее у гражданина прав члена семьи нанимателя.
А. обратился с иском к администрации городского округа Химки о признании заключенным договора социального найма, признании права собственности на квартиру, ссылаясь на то, что с 2005 г. проживает в спорной квартире вместе с сыновьями в качестве нанимателя, был вселен как член семьи бывшего нанимателя - Б., снявшегося с регистрационного учета вместе с семьей также в 2005 г. Пояснил, что с момента вселения в спорную квартиру оплачивает коммунальные услуги и расходы по содержанию жилого помещения.
Решением Химкинского городского суда Московской области от 01 июля 2014 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 17 декабря 2014 г., исковые требования А. удовлетворены.
Президиум указал на существенные нарушения норм материального и процессуального права, допущенные судами при рассмотрении дела.
Судом установлено, что спорная двухкомнатная квартира была предоставлена Б. на семью из двух человек по ордеру.
Согласно выписке из домовой книги 08.12.2005 г., Б. по личному заявлению выписан в Луганскую область, в этот же день в спорной квартире постоянно зарегистрирован А., и временно зарегистрирован его сын А.Ш.А., гражданин Республики Азербайджан, а в 2008 г. постоянно зарегистрирован сын истца А.Т.А.
Удовлетворяя иск, суд исходил из того, что истец был вселен в спорное жилое помещение в качестве члена семьи нанимателя и приобрел равное с нанимателем право на это помещение, проживает в квартире по настоящее время, несет бремя содержания имущества. Доказательств, что между истцом при его вселении и нанимателем спорного жилого помещения имелось какое-либо иное соглашение при его вселении о порядке пользования жилым помещением ответчиком не представлено.
Указанные выводы суда основаны на неправильном применении норм жилищного права к возникшим правоотношениям - ст. 70 ЖК РФ, и не учтены разъяснения, изложенные в п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 2 июля 2009 г. N 14 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации": если на вселение лица в жилое помещение не было получено письменного согласия нанимателя и (или) членов семьи нанимателя, а также согласия наймодателя, когда оно необходимо (часть 1 статьи 70 ЖК РФ), то такое вселение следует рассматривать как незаконное и не порождающее у лица прав члена семьи нанимателя на жилое помещение.
В нарушение ст. 70 ЖК РФ, письменного согласия ни нанимателя Б., ни согласия наймодателя в лице администрации г. Химки истцом на вселение в качестве члена семьи А. получено не было, и доказательств иного суду не представлено.
Судебными инстанциями оставлено без внимания то обстоятельство, что оплата истцом коммунальных услуг и фактическое пользование жилым помещением само по себе не свидетельствует о возникновении правоотношения, вытекающего из договора социального найма, и не порождает права на жилую площадь.
Допущенные судом существенные нарушения норм материального права явились основанием для отмены апелляционного определения с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.
6. При отсутствии государственного кадастрового учета земель государственного лесного фонда, земельный участок признается государственным лесным фондом по материалам лесоустройства.
Комитет лесного хозяйства Московской области обратился с иском к Х. о признании права собственности Х. на земельные участки отсутствующим, исключении сведений в отношении границ указанных участков из ГКН. Ссылался на то, что данные участки располагаются в Алабинском участковом лесничестве и полностью накладываются на земли государственного лесного фонда, в связи с чем постановка земельных участков Х. на кадастровый учет произведена в нарушение закона и является ничтожной.
Решением Наро-Фоминского городского суда Московской области от 02 декабря 2014 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 18 февраля 2015 г., Комитету лесного хозяйства Московской области в иске отказано.
Президиум указал на существенные нарушения норм материального и процессуального права, допущенные судом.
Судом установлено, что за Х. на основании договоров купли-продажи земельных участков от 2013 г. зарегистрировано право собственности на два смежных земельных участка, категория земель - земли населенных пунктов, разрешенное использование - для индивидуального жилищного строительства. Границы земельных участков установлены в соответствии с требованиями действующего законодательства.
Вместе с тем, согласно представленным истцом документам по лесоустройству данной территории, границы этих участков имеют наложения на земли государственного лесного фонда.
Отказывая в иске, суд исходил из того, что истцом не представлены относимые и допустимые доказательства наличия у него в настоящее время или ранее, на момент приобретения ответчиком земельных участков, какого-либо права на спорные участки, а также факта наложения земельных участков ответчика на земли государственного лесного фонда Алабинского участкового лесничества.
С таким выводом суда согласиться нельзя, поскольку не было принято во внимание, что правовое регулирование учета лесных участков в составе земель лесного фонда имеет особенности, установленные Лесным кодексом и Вводным законом к нему.
Ст. 17 Земельного кодекса РФ предусмотрено, что в федеральной собственности находятся земельные участки, которые признаны таковыми федеральными законами.
В силу п. 1 ст. 8 Лесного кодекса РФ, в соответствии со ст. 3 ФЗ от 04.12.2006 г. N 201-ФЗ "О введении в действие Лесного кодекса Российской Федерации", лесные участки в составе земель лесного фонда находятся в федеральной собственности.
Согласно положениям ст. 6 Лесного кодекса РФ границы земель лесного фонда, границы земель иных категорий, на которых располагаются леса, определяются в соответствии с земельным законодательством и законодательством о градостроительной деятельности, а определение границ лесного участка категории земель лесного фонда, обороны и безопасности, поселений (населенных пунктов), особо охраняемых территорий осуществляется в ходе проведения работ по лесоустройству и землеустройству.
В соответствии со ст. 4.2 Вводного закона к Лесному кодексу лесные участки в составе земель лесного фонда, государственный кадастровый учет которых не осуществлялся, признаются ранее учтенными объектами недвижимости.
П. 3 ст. 4.1. Вводного закона также предусмотрено, что государственный учет лесных участков в составе земель лесного фонда включает в себя действия органов государственной власти в пределах их полномочий, определенных в соответствии со статьями 81 - 83 Лесного кодекса РФ, по внесению в государственный лесной реестр сведений, подтверждающих существование таких земельных участков с характеристиками, соответствующими ч. 1 ст. 69 Лесного кодекса РФ. Указанные сведения в графической и текстовой форме воспроизводятся в плане лесного участка, который заверяется органом государственной власти, осуществляющим ведение государственного лесного реестра.
Таким образом, при отсутствии государственного кадастрового учета земель государственного лесного фонда, земельный участок признается государственным лесным фондом по материалам лесоустройства.
В обоснование иска суду была представлена схема лесного участка Алабинского участкового лесничества Наро-Фоминского филиала ГКУ МО "Мособллес" с указанием места совершения лесонарушения и земельных участков ответчика, выкопировка из лесоустроительного планшета и таксационное описание земельного участка, акты осмотра территории, составленные старшим участковым лесничим Алабинского участкового лесничества, выписка из государственного лесного реестра, а также схемы наложений, составленные с использованием Региональной геоинформационной системы Московской области.
Однако представленные истцом материалы лесоустройства, судом необоснованно отвергнуты, а в основу решения положено заключение кадастрового инженера, в соответствии с которым границы земельных участков ответчика не пересекаются с границами земель лесного фонда, что не соответствует положениям ст. 67 ГПК РФ, регулирующей правила оценки доказательств.
Представленная истцом лесоустроительная документация отражала достоверные сведения о местоположении границ Алабинского участкового лесничества Наро-Фоминского лесничества и обязанность опровергнуть представленные доказательства и подтвердить расположение спорного земельного участка не на землях лесного фонда возлагалась на ответчика Х.
По настоящему делу безусловному выяснению подлежали такие обстоятельства как определение фактического местоположения границ и площади земельных участков ответчика и установление возможного наложения этих земельных участков на территорию выдела в границах земель лесного фонда с определением площади наложения.
Данные вопросы требовали специального познания, однако суд, делая вывод о недостаточности доказательств, представленных истцом, в нарушение ст. 79 ГПК РФ, не назначил по делу землеустроительную экспертизу.
Допущенные судом существенные нарушения норм материального и процессуального права явились основанием для отмены принятых по делу судебных актов и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
7. Юридически значимым обстоятельством по делам о предоставлении земельных участков администрацией муниципального образования является вопрос о наличии у администрации полномочий по осуществлению управления и распоряжения испрашиваемым земельным участком.
Т. обратился в суд с заявлением о признании незаконным бездействия администрации Сергиево-Посадского муниципального района Московской области, выразившегося в неопубликовании в периодическом печатном издании сообщения о приеме его заявления о предоставлении в аренду земельного участка с указанием его местоположения, площади, разрешенного использования, просил возложить на администрацию Сергиево-Посадского муниципального района обязанность опубликовать такое сообщение.
Решением Сергиево-Посадского городского суда от 04 февраля 2015 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 18 мая 2015 г., заявление Т. удовлетворено.
Президиум указал на допущенные судом существенные нарушения норм материального и процессуального права.
В соответствии с п. 3 ст. 30.1 Земельного кодекса РФ (в редакции, действующей до 01 марта 2015 г.) предоставление земельного участка в аренду для индивидуального жилищного строительства может осуществляться на основании заявления гражданина, заинтересованного в предоставлении земельного участка.
В двухнедельный срок со дня получения заявления гражданина о предоставлении в аренду земельного участка исполнительный орган государственной власти или орган местного самоуправления, предусмотренные статьей 29 настоящего Кодекса, может принять решение о проведении аукциона по продаже земельного участка или права на заключение договора аренды такого земельного участка либо опубликовать сообщение о приеме заявлений о предоставлении в аренду такого земельного участка с указанием местоположения земельного участка, его площади, разрешенного использования в периодическом печатном издании, определяемом соответственно уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти, высшим исполнительным органом государственной власти субъекта Российской Федерации, главой муниципального образования, а также разместить сообщение о приеме указанных заявлений на официальном сайте соответственно уполномоченного Правительством Российской Федерации федерального органа исполнительной власти, субъекта Российской Федерации, муниципального образования (при наличии официального сайта муниципального образования) в сети "Интернет".
В случае, если по истечении месяца со дня опубликования сообщения о приеме заявлений о предоставлении в аренду земельного участка заявления не поступили, исполнительный орган государственной власти или орган местного самоуправления, предусмотренные статьей 29 настоящего Кодекса, принимает решение о предоставлении такого земельного участка для жилищного строительства в аренду гражданину, указанному в абзаце первом настоящего пункта. Договор аренды земельного участка подлежит заключению с указанным гражданином в двухнедельный срок после государственного кадастрового учета такого земельного участка.
В случае поступления заявления о предоставлении в аренду такого земельного участка проводится аукцион по продаже права на заключение договора аренды земельного участка.
Как установлено судом, 02 апреля 2013 г. Т. обратился в администрацию Сергиево-Посадского муниципального района с заявлением о предоставлении ему в аренду сроком на 49 лет для ведения ЛПХ земельного участка примерной площадью 1100 кв. м, расположенного в с. Абрамцево, пос. Академиков, и одновременно просил утвердить схему расположения участка.
Удовлетворяя заявление Т., суд пришел к выводу, что администрация района не выполнила свою обязанность, предусмотренную ст. 30.1 Земельного Кодекса РФ, не приняла конкретное решение по поставленному Т. вопросу в установленный законом срок.
При этом, суд, ссылаясь на положения ст. 3 Закона Московской области от 27 сентября 2006 г. "О рассмотрении обращений граждан", согласно которой обращение в письменной форме или в форме электронного документа, поступившее в орган местного самоуправления или должностному лицу в соответствии с их полномочиями, рассматривается в течение 30 дней со дня его регистрации в государственных органах и органах местного самоуправления, указал, что истечение названного срока не лишает гражданина права требовать рассмотрения его обращения по существу и не прекращает обязанности государственного органа, органа местного самоуправления или должностного лица рассмотреть поступившее обращение и принять соответствующее решение.
Названный вывод основан на неправильном применении норм материального и процессуального права.
Одним из принципов земельного законодательства является разграничение государственной собственности на землю на собственность Российской Федерации, собственность субъектов Российской Федерации и собственность муниципальных образований, согласно которому правовые основы и порядок такого разграничения устанавливаются федеральными законами (пп. 9 п. 1 ст. 1 Земельного кодекса РФ).
По смыслу ст. 11 Земельного кодекса РФ и положений п. 10 ст. 3 ФЗ от 25 октября 2001 г. N 137-ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации" (действовавшего до 1 марта 2015 г.) в их системной взаимосвязи органы местного самоуправления наделены полномочием по распоряжению и управлению земельными участками, находящимися в муниципальной собственности, и земельными участками, государственная собственность на которые не разграничена (если иное не предусмотрено законодательством Российской Федерации об автомобильных дорогах и о дорожной деятельности).
Судом не принято во внимание, что заявление Т. от 2 апреля 2013 г. администрацией Сергиево-Посадского муниципального района было рассмотрено в установленный законом срок. Согласно письменному ответу от 25 апреля 2013 г., направленному в адрес заявителя заместителем Главы администрации муниципального района, испрашиваемый Т. земельный участок находится в границах охранной зоны, утвержденной решением исполнительного комитета Московской области N 499 от 30 марта 1983 г. "Об утверждении охранной зоны, зоны регулирования застройки и охраняемого ландшафта Государственного историко-художественного и литературного музея-заповедника "Абрамцево", в связи с чем дальнейшее рассмотрение вопроса возможно после положительного согласования с Министерством культуры Московской области.
Таким образом, юридически значимым обстоятельством по настоящему делу являлся вопрос о наличии у администрации Сергиево-Посадского муниципального образования полномочий по осуществлению управления и распоряжения испрашиваемым земельным участком.
В силу п. 6 ст. 6 ФЗ N 127-ФЗ от 23 августа 1996 г. "О науке и государственной научно-технической политике" (в редакции ФЗ от 19.07.1998 N 111-ФЗ) земельные участки, выделенные академиям наук в установленном порядке, закрепляются за ними в бессрочное безвозмездное пользование.
Суд, признавая незаконным бездействие администрации Сергиево-Посадского муниципального района, выраженное в неопубликовании сообщения о приеме заявлений о предоставлении в аренду названного земельного участка и обязывая администрацию опубликовать в периодическом печатном издании такое сообщение, не учел положения абз. 4 п. 1 ст. 3.1 ФЗ от 25.10.2001 N 137-ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации", в соответствии с которыми земельные участки, находящиеся на праве постоянного (бессрочного) пользования, праве аренды, праве безвозмездного срочного пользования у государственных академий наук и созданных такими академиями наук организаций, относятся к федеральной собственности.
Между тем, испрашиваемый Т. земельный участок входит в территорию земельного участка площадью 90,42 га, ранее предоставленного Российской Академии Наук для размещения дачного поселка, в связи с чем муниципальное образование не уполномочено осуществлять предоставление таких земельных участков.
Суд в нарушение ст. ст. 56, 196 ГПК РФ указанные обстоятельства в качестве юридически значимых не определил, оценки в их совокупности они не получили, что привело к неправильному разрешению дела. Кроме того, судом не учтено, что Закон МО от 27 сентября 2006 г. не регулирует спорные правоотношения.
Допущенные судом существенные нарушения материального права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.
8. Раздел жилого дома предполагает выделение участникам долевой собственности изолированных частей жилого дома, пригодных к проживанию и обеспеченных отдельными системами коммуникаций, а также хозяйственных построек в соответствии с долями таких участников в праве собственности.
Л. обратилась с иском к С. о разделе земельного участка и жилого дома, принадлежащего сторонам в равных долях.
Решением Одинцовского городского суда Московской области от 04 августа 2014 г. дом разделен по второму варианту строительно-технической экспертизы, расходы по переоборудованию дома возложены на стороны в равных долях. Также произведен раздел земельного участка и прекращено право общей долевой собственности на спорное имущество. Дополнительным решением суда от 28 января 2014 г. произведен раздел служебных построек.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 20 апреля 2015 г. решение суда изменено и дополнено указанием о перечне переоборудований, подлежащих выполнению сторонами в связи с разделом дома, а также о распределении между ними расходов по переоборудованию.
Президиум указал на существенные нарушения норм материального и процессуального права, допущенные судом.
Проверяя законность решения суда первой инстанции, судебная коллегия признала правильным его вывод о том, что требование о разделе коммуникаций сторонами не заявлялось, а поскольку вопрос о коммуникациях требует специальных согласований, разработки проектов, то стороны не лишены права обратиться в суд с самостоятельным иском о разделе коммуникаций.
Названный вывод суда основан на неверном применении норм материального и процессуального права, сделан без учета разъяснений, данных в п. п. 6, 7, 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 1980 N 4 (в редакции от 06.02.2007 г.) "О некоторых вопросах практики рассмотрения судами споров, возникающих между участниками общей собственности на жилой дом": выдел участнику общей собственности принадлежащей ему доли означает передачу в собственность истцу определенной изолированной части жилого дома и построек хозяйственного назначения, соответствующих его доле, а также означает утрату им права на эту долю в общем имуществе (ст. 252 ГК РФ).
Поскольку участники общей долевой собственности имеют равные права в отношении общего имущества пропорционально своей доле в нем, суд при выделе доли в натуре должен передать сособственнику часть жилого дома и нежилых построек, соответствующую по размеру и стоимости его доле, если это возможно без несоразмерного ущерба хозяйственному назначению строений. Под несоразмерным ущербом хозяйственному назначению строения следует понимать существенное ухудшение технического состояния дома, превращение в результате переоборудования жилых помещений в нежилые, предоставление на долю помещений, которые не могут быть использованы под жилье из-за малого размера площади или неудобства пользования ими, и т.п.
Выдел доли в натуре, связанный с возведением жилых пристроек к дому либо переоборудованием нежилых помещений в жилые, возможен лишь при наличии разрешения на строительство, выданного уполномоченными федеральным органом исполнительной власти, органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органом местного самоуправления.
Разрешение на строительство (реконструкцию) не требуется, если переоборудования не затрагивают конструктивные и иные характеристики надежности и безопасности жилого дома, не нарушают права третьих лиц и не превышают предельные параметры разрешенного строительства, реконструкции, установленные градостроительным регламентом, а также в случае строительства на земельном участке строений и сооружений вспомогательного использования, в иных случаях, когда в соответствии с Градостроительным кодексом РФ и законодательством субъектов РФ о градостроительной деятельности получение разрешения на строительство не требуется (ст. 51 Градостроительного кодекса РФ).
Постановлением Правительства РФ от 28 января 2006 г. N 47 утверждено Положение о признании помещения жилым помещением, жилого помещения непригодным для проживания и многоквартирного дома аварийным и подлежащим сносу или реконструкции, согласно п. 12 которого жилое помещение должно быть обеспечено инженерными системами (электроосвещение, хозяйственно-питьевое и горячее водоснабжение, водоотведение, отопление и вентиляция, а в газифицированных районах также и газоснабжение); в поселениях без централизованных инженерных сетей в одно- и двухэтажных зданиях допускается отсутствие водопровода и канализированных уборных.
Таким образом, по смыслу приведенных норм права и разъяснений Верховного Суда РФ раздел домовладения в натуре возможен, только если в результате такого раздела все вновь образованные изолированные жилые помещения соответствуют условиям, определенным законом для признания помещений жилыми.
Равноценный (в соответствии с размером долей в праве общей долевой собственности) раздел дома между совладельцами возможен с учетом, в том числе, качественных, эксплуатационных, стоимостных характеристик передаваемых в собственность каждого участника долевой собственности частей дома.
В соответствии с п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 1980 г. N 4 для правильного разрешения споров данной категории большое значение имеют специальные познания в области жилищного строительства и коммунального хозяйства. Поэтому надлежит на основании представленных документов и пояснений сторон в каждом случае обсуждать, не следует ли назначить экспертизу для дачи заключения о возможности выдела части дома и построек хозяйственного назначения в соответствии с долями сособственников с соблюдением требований градостроительных регламентов, строительных, экологических, санитарно-гигиенических, противопожарных и иных правил, нормативов, о всех допустимых вариантах выдела или передачи в пользование помещений, в том числе, по вариантам, предложенным сторонами, о действительной стоимости дома и других построек, а также стоимости каждой предполагаемой к выделу части дома, о размере затрат, необходимых на переоборудование и т.п.
Исходя из системного толкования действующего законодательства, раздел жилого дома предполагает выделение участникам долевой собственности изолированных частей жилого дома, пригодных к проживанию и обеспеченных отдельными системами коммуникаций, а также хозяйственных построек в соответствии с долями таких участников в праве собственности. Самостоятельный раздел коммуникаций домовладения противоречил бы заложенным законодателем принципам установления возможности реального раздела домовладения и условиям такого раздела.
Раздел земельного участка по данному делу был произведен в соответствии с единственным предоставленным экспертом вариантом, по которому С. передается часть участка с расположенными на ней двумя сточными канализационными колодцами. При этом общая система канализации дома осталась в части, выделенной истцу, что предполагает использование канализационных колодцев и доступа к ним Л. Наличие возможности иного раздела земельного участка с учетом требований ст. 11.9 ЗК РФ судом не устанавливалось. Данные о фактическом землепользовании в деле отсутствуют.
Допущенные судом существенные нарушения норм материального и процессуального права явились основанием для отмены состоявшихся по делу судебных актов с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
9. Реализация собственником правомочий владения и пользования жилым помещением, находящимся в долевой собственности, зависит от размера его доли в праве собственности на это жилое помещение, нуждаемости в его использовании, соглашения собственников и других заслуживающих внимание обстоятельств.
С.Е.В. и С.И.В. обратились в суд с иском к С.К.В. (пережившая супруга) о нечинении препятствий в пользовании жилыми помещениями, ссылаясь на то, что после смерти С.В.А., умершего 05 января 2014 г., они и ответчик унаследовали принадлежавшие наследодателю долю в праве на однокомнатную квартиру и долю в праве на комнату в коммунальной квартире, однако соглашение по владению и пользованию квартирой и комнатой между ними не достигнуто.
Решением Лыткаринского городского суда от 24 декабря 2014 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 16 февраля 2015 г., С.К.В. обязана не чинить препятствий истцам в пользовании однокомнатной квартирой и комнатой.
Президиум указал на существенные нарушения норм материального и процессуального права, допущенные судом.
Судом установлено, после смерти С.В.А. открылось наследство, в состав которого, в том числе, входили доля однокомнатной квартиры общей площадью 36,5 кв. м, и комната площадью 14,8 кв. м в коммунальной квартире.
Суд первой инстанции, удовлетворяя иск о нечинении препятствий в пользовании указанным имуществом, руководствуясь ст. 247, 304 ГК РФ, ч. 1 ст. 30 ЖК РФ, исходил из того, что участники долевой собственности имеют право на предоставление в их владение и пользование части общего имущества, соразмерной их доле; истцы, как собственники имущества, вправе требовать устранения всяких нарушений их прав, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения. Поскольку непроживание истцов в квартире вызвано препятствиями, чинимыми со стороны ответчика, то их иск подлежит удовлетворению.
Названные выводы суда основаны на неверном толковании норм материального права - п. п. 1 и 2 ст. 15, п. 1. ст. 17, п. 1 ст. 30 ЖК РФ и п. 2 ст. 288 ГК РФ.
Судом было установлено, что общая площадь однокомнатной квартиры составляет 36,5 кв. м, в которой ответчице принадлежит 5/8 долей, истцу С.Е.В. - 2/8, С.И.В. - 1/8 доля в праве общей собственности.
По смыслу п. п. 1 и 2 ст. 247 ГК РФ, применительно к жилому помещению как к объекту жилищных прав, принимая во внимание, что жилые помещения предназначены для проживания граждан, в отсутствие соглашения собственников жилого помещения о порядке пользования этим помещением, участник долевой собственности имеет право на предоставление для проживания части жилого помещения, соразмерной его доле, а при невозможности такого предоставления с учетом площади жилого помещения и других обстоятельств, право собственника может быть реализовано иными способами, в частности, путем требования у собственников, владеющих и пользующихся имуществом, приходящимся на его долю, соответствующей компенсации.
Возникшие правоотношения между участниками долевой собственности по поводу объекта собственности (жилого помещения - однокомнатной квартиры) свидетельствуют о наличии исключительного случая, когда данный объект не может быть использован всеми сособственниками по его назначению (для проживания) без нарушения прав собственника, имеющего большую долю в праве собственности, то есть в данном случае прав С.К.В.
Таким образом, участник общей долевой собственности на жилое помещение не обладает безусловным правом на вселение в него и, следовательно, на проживание в жилом помещении. Реализация собственником правомочий владения и пользования жилым помещением, находящимся в долевой собственности, зависит от размера его доли в праве собственности на это жилое помещение, нуждаемости в его использовании, соглашения собственников и других заслуживающих внимание обстоятельств.
При этом если соглашение о порядке пользования жилым помещением между сособственниками не достигнуто, удовлетворение требования одного из собственников о вселении в квартиру возможно лишь при определении судом порядка пользования жилым помещением и предоставлении каждому из собственников в пользование жилого помещения, соразмерного его доле в праве собственности на это помещение.
Суд, удовлетворяя иск, не учел, что соглашение между собственниками однокомнатной квартиры о порядке пользования общей и жилой площадью квартиры не достигнуто, предоставить каждому из сособственников в пользование жилое помещение соразмерно его доле в праве собственности на это помещение не представляется возможным, в квартире фактически проживает супруга наследодателя и ей принадлежит 5/8 долей в праве собственности на квартиру, включая супружескую долю. Истцы в спорной квартире никогда не проживали, членами семьи С.К.В. не являются.
Заявителем приложена копия решения Лыткаринского городского суда от 27 апреля 2015 г., которым 1/4 доля С.Е.В. и 1/8 доля С.И.В. в праве общей долевой собственности на однокомнатную квартиру признаны незначительными, их право собственности прекращено и за ответчицей признано право собственности на однокомнатную квартиру. Этим решением прекращено право собственности С.К.В. на 1/2 долю комнаты, признано право собственности С.Е.В. на 5/8 долей комнаты и право собственности С.И.В. на 3/8 доли комнаты.
С.К.В. в ходе рассмотрения настоящего дела обращалась с ходатайством о приостановлении производства по делу до рассмотрения указанного выше другого гражданского дела с участием тех же лиц, а также с ходатайством об объединении двух гражданских дел в одно производство для совместного рассмотрения и разрешения, однако в удовлетворении ходатайств судом было отказано без указания мотивов.
Допущенные судом существенные нарушения норм материального и процессуального права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.
10. Суммы выплачиваемого гражданам возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью потерпевшего, подлежат изменению пропорционально росту установленной в соответствии с законом величины прожиточного минимума на душу населения в соответствующем субъекте Российской Федерации по месту жительства потерпевшего.
М.В.П. и М.З.Д. обратились в суд с заявлением об индексации сумм, взыскиваемых на основании решения суда 30 сентября 2002 г. с И.В.Н. в счет возмещения вреда в связи с потерей кормильца, ссылаясь на то, что должник уклоняется от исполнения судебного решения, не производит выплаты и их индексацию.
Определением Подольского городского суда Московской области от 29 июля 2014 г. определен размер ежемесячного денежного возмещения с учетом индексации, подлежащего выплате с 01 января 2014 г., а также определен размер единовременных выплат, подлежащих взысканию с учетом индексации за период с января 2007 г. по 2014 г.
Установив, что дело было рассмотрено судом в отсутствие должника, не извещенного о времени и месте судебного заседания, судебная коллегия апелляционным определением от 23 марта 2015 г. отменила определение суда, рассмотрела заявление по правилам производства в суде первой инстанции и постановила новое определение, в соответствии с которым с И.В.Н. единовременно взыскана в пользу М.З.Д. задолженность по ежемесячным платежам в счет возмещения вреда в связи с потерей кормильца за период с 01 октября 2006 г. по 1 июля 2014 г. в размере 225850 руб. 75 коп., в пользу М.В.П. - в размере 215876 руб. 15 коп.; определена сумма ежемесячного платежа, подлежащего взысканию с И.В.Н. в счет возмещения вреда в связи с потерей кормильца, начиная с 1 июля 2014 г., в размере 3665 руб. 42 коп. в пользу каждого заявителя, с последующей индексацией в установленном законом порядке.
Президиум указал на существенные нарушения норм материального права, допущенные судом апелляционной инстанции.
Судом установлено, что в результате ДТП, имевшего место 24 июля 1996 г. по вине И.В.Н., погиб сын заявителей М.А.В.
Вступившим в законную силу решением Домодедовского городского суда Московской области от 30 сентября 2002 г. с И.В.Н. в пользу М.В.П. и М.З.Д. в счет возмещения вреда в связи с потерей кормильца взысканы ежемесячные платежи в размере по 1025 руб. 72 коп. пожизненно, с последующей индексацией; единовременно взыскано с 24 июля 1996 г. (с момента ДТП) по 01 октября 2002 г. в пользу М.В.П. - 18223 руб. 38 коп., в пользу М.З.Д. - 25381 руб. 21 коп.
Заочным решением Подольского городского суда Московской области от 08 сентября 2006 г. произведена индексация взысканных с И.В.Н. в пользу истцов сумм возмещения вреда, ежемесячный платеж определен в размере 1760 руб. 49 коп. в пользу каждого, единовременно взыскано за период с 01 ноября 2002 г. по сентябрь 2006 г. 53908 руб. 72 коп. - в пользу М.В.П. и 70045 руб. 21 коп. - в пользу М.З.Д.
Согласно представленным справкам из Подольского районного отдела судебных приставов УФССП по Московской области по состоянию на 30 мая 2015 г. задолженность И.В.Н. по сводному исполнительному производству перед М.З.Д. составляет 421 726, 69 руб., перед М.В.П. - 375 059,77 руб.
В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 37 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", присужденная решением суда ежемесячная сумма возмещения вреда при повышении стоимости жизни (ст. 1091 ГК РФ) может быть проиндексирована по заявлению взыскателя судом, рассмотревшим дело, в порядке ст. 208 ГПК РФ, если должник не производит такую индексацию выплачиваемых им сумм возмещения вреда в добровольном порядке.
Разрешая заявление М-х по правилам суда первой инстанции, судебная коллегия руководствовалась требованиями ст. ст. 318, 1091 ГК РФ и пришла к правильному выводу о том, что подлежащие выплате истцам суммы возмещения вреда в связи с потерей кормильца подлежат индексации за период с 01 декабря 2002 г. по декабрь 2011 г. с учетом уровня инфляции, установленного в Федеральном законе о федеральном бюджете РФ на соответствующий год, а с декабря 2011 г., в связи с изменениями, внесенными в указанные выше нормы права ФЗ 30 ноября 2011 г. N 363-ФЗ, пропорционально росту величины прожиточного минимума, установленного на душу населения в соответствующем субъекте Российской Федерации.
Вместе с тем, при расчете платежей, подлежащих взысканию в пользу М-х в счет возмещения вреда в связи со смертью кормильца, судебной коллегией допущена ошибка в применении ст. 1091 ГК РФ (в редакции, действующей с 01 декабря 2011 г.), в силу которой суммы выплачиваемого гражданам возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью потерпевшего, подлежат изменению пропорционально росту установленной в соответствии с законом величины прожиточного минимума на душу населения в соответствующем субъекте Российской Федерации по месту жительства потерпевшего.
Как следует из материалов дела, М-ны являются жителями г. Москвы. Между тем, при вынесении определения судебная коллегия произвела индексацию сумм возмещения вреда пропорционально росту величины прожиточного минимума, установленной на душу населения в Московской области, что не соответствует требованиям указанной выше нормы материального права и нарушает право заявителей на полное возмещение ущерба, поскольку прожиточный минимум по г. Москве значительно превышает прожиточный минимум в Московской области.
Допущенные судебной коллегией нарушения норм материального права явились основанием для отмены апелляционного определения с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.
1. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана, все возникшие по делу версии исследованы, а имеющиеся противоречия выяснены и устранены.
По приговору Мытищинского городского суда Московской области от 18 августа 2014 г. Д. и С. осуждены по ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 12 февраля 2015 г. приговор изменен: из описательно-мотивировочной части исключена ссылка на объяснения Д. и С. как на доказательство по уголовному делу; назначенное Д. и С. наказание смягчено с применением ст. 64 УК РФ до 9 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. В остальном приговор оставлен без изменения.
Д. и С. осуждены за приготовление к незаконному сбыту наркотических средств в крупном размере группой лиц по предварительному сговору.
Судом первой инстанции установлено, что Д. и С. в неустановленное время, но не позднее 00 часов 30 минут 1 марта 2014 г., в неустановленном месте, у неустановленного лица незаконно, с целью последующего незаконного сбыта, приобрели наркотическое средство массой не менее 103,81 г., что является крупным размером, которое расфасовали в 61 однотипный полиэтиленовый пакет, удобный для последующей реализации.
В этот же день около 00 часов 30 минут Д. и С. были задержаны сотрудниками полиции и в ходе личного досмотра у Д. в левом наружном кармане брюк были обнаружены 35 однотипных полиэтиленовых пакетов, в 33 из которых находилось наркотическое средство в крупном размере общей массой 74,6 г., а у С. в левом наружном кармане дубленки обнаружены и изъяты 29 однотипных полиэтиленовых пакетов, в 28 из которых находилось наркотическое средство в крупном размере общей массой не менее 29,21 г.
При постановлении обвинительного приговора суд в обоснование вывода о виновности Д. и С. в приготовлении к незаконному сбыту наркотических средств сослался на их показания в судебном заседании и объяснения, полученные сотрудниками полиции до возбуждения уголовного дела; на показания свидетелей, заключение судебно-химической экспертизы, письменные материалы дела.
Суд апелляционной инстанции, признавая установленным, что Д. и С. совершили приготовление к сбыту наркотических средств в крупном размере группой лиц по предварительному сговору, исключил из приговора ссылку на объяснения Д. и С. как на доказательства по уголовному делу, но, тем не менее, признал их вину в совершении преступления доказанной.
Однако ни одно из приведенных судом доказательств не опровергает версию Д. и С. о том, что обнаруженное при их задержании наркотическое средство они приобрели и хранили для личного употребления.
Так, из пояснений Д. и С. следует, что каждый из них употребляет наркотические средства - курит "Спайс" на протяжении 3 - 4 лет.
Из показаний свидетеля Л. (оперуполномоченного), Г., З-1, З-2, П. (понятых), следует, что в ходе личного досмотра Д. и С. у них были обнаружены и изъяты пакетики с растительным веществом, при этом задержанные пояснили, что в пакетиках курительная смесь "Спайс" для личного употребления.
При задержании у Д. и С. было выявлено состояние наркотического опьянения, вызванного употреблением наркотических средств - опиоидов, что подтверждено протоколом медицинского освидетельствования.
В ходе обыска квартиры, где проживали Д. и С., запрещенных к гражданскому обороту предметов и веществ не обнаружено.
Квалифицировав содеянное Д. и С. по ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ как приготовление к незаконному сбыту наркотических средств в крупном размере, группой лиц по предварительному сговору, суды первой и апелляционной инстанций сослались на количество изъятого у осужденных наркотического средства, расфасованного в пакетики.
Между тем, данные обстоятельства, сами по себе не указывают бесспорно на предварительный сговор о совершении преступления и не свидетельствуют о наличии у Д. и С. умысла на незаконный сбыт наркотических средств, изъятых при досмотре.
Таким образом, по делу объективно установлено, что при задержании у Д. и С. было обнаружено и изъято находившееся при каждом из них наркотическое средство в крупном размере: у Д. общей массой 74,6 г, у С. - 29,21 г.
При этом доказательств, опровергающих доводы осужденных о том, что они хранили наркотическое средство для личного употребления и объективно подтверждающих предварительный сговор на приготовление к сбыту изъятого у них наркотического средства, в ходе судебного разбирательства добыто не было.
В связи с этим, поскольку согласно ч. 3 ст. 14 УПК РФ, все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены, толкуются в пользу обвиняемого, президиум переквалифицировал действия Д. и С. с ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ч. 2 ст. 228 РФ как незаконное хранение без цели сбыта наркотического средства в крупном размере.
2. В соответствии с п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ оказание медицинской и иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления признается в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, и в соответствии со ст. 60 УК РФ должно учитываться при назначении наказания.
По приговору Коломенского городского суда Московской области от 1 июля 2014 г. Я. осуждена по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 6 годам лишения свободы.
В апелляционном порядке приговор не обжаловался.
Я. признана виновной в совершении умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего.
Согласно ст. 60 УК РФ лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание, при этом учитываются характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.
Данные требования закона судом были соблюдены не в полной мере.
При назначении Я. наказания суд учел ее явку с повинной, противоправное поведение потерпевшего, явившееся фактически поводом для совершения преступления, признав данные обстоятельства смягчающими, а также обстоятельство отягчающее наказание - опасный рецидив преступлений.
Однако, установив, что Я. сразу после нанесения удара ножом К. вызвала "скорую помощь" и находилась в квартире вплоть до ее отъезда, после оказания К. медицинской помощи его сознание было восстановлено, и он был помещен на лечение в больницу, суд при назначении Я. наказания данное обстоятельство, предусмотренное п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ, в качестве смягчающего не учел.
При таких обстоятельствах президиум признал в качестве смягчающего наказание обстоятельства оказание медицинской помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления и снизил размер назначенного наказания.
3. По смыслу закона деяние, объективная сторона которого образована рядом тождественных действий, характеризующихся единым умыслом, направленным на достижение общей цели, следует рассматривать как одно продолжаемое преступление.
По приговору Раменского городского суда Московской области от 11 ноября 2010 г. Ш. осуждена по п. "г" ч. 3 ст. 2281, ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 2281 УК РФ с применением ст. ст. 69, 70 УК РФ к 9 годам 6 месяцам лишения свободы.
В апелляционном порядке приговор не рассматривался.
Ш. признана виновной в совершении незаконного сбыта наркотических средств в особо крупном размере и покушении на незаконный сбыт наркотических средств в особо крупном размере.
Судом установлено, что Ш. незаконно приобрела наркотическое средство - героин массой не менее 19, 2 грамма, то есть в особо крупном размере, которое хранила при себе с целью последующего сбыта до 23 марта 2010 г., когда в продолжение преступного умысла, направленного на незаконный сбыт указанного средства, незаконно сбыла К. 8 свертков с находившимся в них героином общей массой 6,49 грамм, то есть в особо крупном размере, а оставшееся наркотическое средство продолжила незаконно хранить с целью его дальнейшего сбыта до 18 часов 40 минут 24 марта 2010 г. В указанное время, действуя в продолжение своего преступного умысла, Ш. незаконно сбыла К., действовавшему в рамках оперативно-розыскного мероприятия "проверочная закупка", оставшийся героин массой 12,71 грамма, то есть в особо крупном размере, расфасованный в 6 свертков, после чего была задержана сотрудниками правоохранительных органов.
Установив приведенные выше фактические обстоятельства дела, суд признал Ш. виновной в совершении двух преступлений, назначив ей наказание по совокупности преступлений.
Однако, описывая в приговоре преступное деяние, суд признал доказанным, что умысел Ш. был изначально направлен на сбыт наркотического средства общей массой не менее 19.2 грамма и реализован в два приема путем продажи одному и тому же лицу, последний из которых осуществлен в рамках оперативно-розыскного мероприятия. В подтверждение этого вывода суд сослался на совокупность исследованных доказательств, в том числе заключение судебно-химической экспертизы, согласно которому наркотическое средство, изъятое у К. в ходе личного досмотра 23.03.2010 г. и наркотическое средство, выданное им добровольно 24.03.2010 г., совпадают между собой по химическому содержанию составляющих наркотических компонентов.
Поскольку объективная сторона совершенного Ш. преступления образована рядом тождественных действий, характеризующихся единым умыслом, направленным на достижение общей цели, ее действия следует рассматривать как одно продолжаемое преступление.
В связи с изложенным, президиум переквалифицировал действия, совершенные осужденной Ш. 23 и 24 марта 2010 г. с п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ и ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ на ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона РФ N 215-ФЗ от 27.07.2009 г.) - как покушение на незаконный сбыт наркотического средства в особо крупном размере и исключил указание на назначение наказания по правилам ст. 69 УК РФ.
4. Не разъяснение обвиняемому юридических последствий прекращения уголовного преследования в связи с истечением сроков давности является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену решения о прекращении уголовного дела.
Постановлением мирового судьи 47 Железнодорожного судебного района Московской области от 4 декабря 2014 г. уголовное дело частного обвинения в отношении П. по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ, прекращено производством на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 и ч. 2 ст. 27 УПК РФ в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.
Апелляционным постановлением судьи Железнодорожного городского суда Московской области от 22 января 2015 г. постановление мирового судьи оставлено без изменения.
В соответствии с ч. 2 ст. 27 УПК РФ обязательным условием прекращения уголовного преследования вследствие акта об амнистии является согласие на это лица, совершившего преступление. Если лицо возражает против прекращения уголовного дела, производство по уголовному делу продолжается в обычном порядке.
В связи с этим судам необходимо разъяснять лицу его право возражать против прекращения уголовного дела по указанным основаниям (п. 15 ч. 4 ст. 47 УПК РФ) и юридические последствия прекращения уголовного дела.
Как видно из материалов дела, в ходе судебного разбирательства от подсудимого П., защищавшего свои интересы без участия защитника, поступило заявление о прекращении уголовного дела в отношении него по ч. 1 ст. 116 УК РФ в связи с отсутствием события преступления и в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.
Согласно протоколу судебного заседания суд, огласив поступившее от подсудимого П. указанное заявление, выяснил лишь вопрос о том, поддерживает ли он поданное заявление, на что П. ответил утвердительно.
Как видно из протокола судебного заседания подсудимому П. судом разъяснены права, предусмотренные ст. ст. 42, 43 и 47 УПК РФ, однако юридические последствия прекращения дела по истечении срока давности, то есть по не реабилитирующему основанию, не разъяснялись.
При этом суд оставил без внимания, что заявление П. содержало два взаимоисключающих правовых основания, имеющих различные правовые последствия.
При таких обстоятельствах, допущенные нарушения требований уголовно-процессуального законодательства РФ путем несоблюдения процедуры судопроизводства являются существенными, повлияли на исход дела и привели к нарушению прав подсудимого, в отношении которого уголовное дело прекращено по не реабилитирующему основанию.
Учитывая изложенное, президиум отменил состоявшиеся судебные решения и направил уголовное дело на новое судебное рассмотрение.
5. Непредоставление подсудимому последнего слова является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора.
По приговору мирового судьи 145 судебного участка Ногинского судебного района Московской области от 29 декабря 2014 г. П. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 158 УК РФ к 3 месяцам лишения свободы, по ч. 1 ст. 158 УК РФ к 5 месяцам лишения свободы.
На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначено наказание в виде 6 месяцев лишения свободы.
В соответствии со ст. 70 УК РФ к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания, назначенного по приговору от 30 сентября 2014 г., и по совокупности приговоров назначено наказание в виде 2 лет 3 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
В апелляционном порядке приговор не обжаловался.
П. признан виновным в совершении кражи, то есть тайного хищения чужого имущества, и покушения на кражу.
В соответствии с положениями ч. 1 ст. 401.15 и п. 2 ч. 1 ст. 389.15 УПК РФ основанием для изменения или отмены судебных решений при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке является существенное нарушение уголовно-процессуального закона.
Согласно п. 7 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ к таким нарушениям относится не предоставление подсудимому последнего слова.
Как видно из протокола судебного заседания от 29 декабря 2014 г., после участия в судебных прениях последнее слово подсудимому П. предоставлено не было.
Кроме этого, окончательное наказание по приговору от 29 декабря 2014 г. П. назначено на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров путем частичного присоединения неотбытого наказания, назначенного по приговору от 30 сентября 2014 г.
Между тем, как видно из материалов уголовного дела, преступление, за которое П. осужден по приговору мирового судьи от 29 декабря 2014 г., совершено 8 августа 2014 г., то есть до вынесения приговора Ногинским городским судом Московской области 30 сентября 2014 г.
Таким образом, при назначении окончательного наказания по приговору от 29 декабря 2014 г. мировой судья должен был руководствоваться требованиями ч. 5 ст. 69 УК РФ, согласно которой если после вынесения судом приговора по делу будет установлено, что осужденный виновен еще и в другом преступлении, совершенном им до вынесения приговора суда по первому делу, то окончательное наказание назначается по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим либо путем частичного или полного сложения назначенных наказаний.
При таких обстоятельствах президиум отменил приговор мирового судьи от 29 декабря 2014 г. в отношении П. и направил уголовное дело на новое судебное рассмотрение.
6. Неправильное применение положений ч. 2 ст. 69 УК РФ при назначении наказания по совокупности преступлений.
По приговору Орехово-Зуевского городского суда Московской области от 8 апреля 2013 г. Д. осужден:
- - по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона N 87-ФЗ от 19 мая 2010 года) с применением ст. 64 УК РФ к 3 годам 9 месяцам лишения свободы;
- - по ч. 1 ст. 228 УК РФ (в редакции Федерального закона N 87-ФЗ от 19 мая 2010 г.) к 6 месяцам лишения свободы;
- - по ч. 1 ст. 159 УК РФ к штрафу в размере 50 000 рублей.
На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим назначено наказание 3 года 9 месяцев лишения свободы без штрафа и ограничения свободы.
В соответствии с ч. 5 ст. 74 УК РФ отменено условное осуждение по приговору от 28 июля 2011 года, и на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров путем частичного присоединения неотбытой части наказания, окончательно назначено наказание в виде 4 лет лишения свободы без штрафа и ограничения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 13 июня 2013 г. приговор изменен: назначенное по ч. 1 ст. 159 УК РФ наказание в виде штрафа в размере 50 000 рублей определено исполнять самостоятельно.
При пересмотре приговора в апелляционном порядке судебная коллегия изменила приговор и, сославшись на ч. 2 ст. 71 УК РФ, согласно которой при частичном или полном сложении наказаний в виде лишения свободы по совокупности преступлений и совокупности приговоров наказание в виде штрафа исполняется самостоятельно, определила наказание, назначенное по ч. 1 ст. 159 УК РФ в виде штрафа в размере 50 000 рублей, исполнять самостоятельно.
Однако судебная коллегия не приняла во внимание, что при назначении осужденному Д. наказания по совокупности преступлений суд применил предусмотренный ч. 2 ст. 69 УК РФ принцип поглощения менее строгого наказания более строгим.
При таких обстоятельствах президиум апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 13 июня 2013 г. отменил и направил уголовное дело на новое апелляционное рассмотрение.
7. Право на получение квалифицированной юридической помощи предполагает наличие у лица возможности получать эффективную защиту со стороны адвоката, что невозможно без ознакомления последнего с материалами уголовного дела.
Приговором Одинцовского городского суда Московской области от 29 января 2015 г. В. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 9 годам лишения свободы; по ч. 1 ст. 158 УК РФ к 1 году лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, окончательно назначено 9 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 24 марта 2015 г. приговор изменен: из числа доказательств, положенных в основу приговора, исключено чистосердечное признание В., в остальном приговор оставлен без изменения.
В соответствии с положениями ст. 15, 51 УПК РФ уголовное судопроизводство должно осуществляться на основе состязательности сторон. Суд обязан создать сторонам необходимые условия для реализации предоставленных им прав.
Участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно.
Часть 1 ст. 48 Конституции Российской Федерации гарантирует каждому право на получение квалифицированной юридической помощи.
По настоящему делу вышеуказанные требования процессуального закона в суде первой инстанции выполнены не были.
Судом апелляционной инстанции допущенные нарушения уголовно-процессуального закона оставлены без внимания.
Право на получение квалифицированной юридической помощи предполагает наличие у лица возможности получать эффективную защиту со стороны адвоката, что невозможно без знания последним доказательств, собранных по уголовному делу.
Вместе с тем, из материалов уголовного дела усматривается, что в ходе предварительного расследования защиту обвиняемого В. в порядке ст. 51 УПК РФ осуществлял адвокат Д-1, который участвовал при проведении следственных действий и 29 октября 2014 г. в порядке ст. 217 УПК РФ был ознакомлен с материалами уголовного дела.
В суде первой инстанции защиту подсудимого по назначению суда поочередно осуществляли адвокаты О. (28 ноября 2014 г.), Д-2 (10 и 29 декабря 2014 г.), Н. (19 декабря 2014 г.), С. (19 и 29 января 2015 г.), К. (23 января 2015 г.).
Протоколы судебных заседаний не содержат данных о том, что суд обсуждал вопрос о замене защитника и принял данное решение с учетом мнения подсудимого и с его согласия.
При этом в материалах дела отсутствуют сведения о том, что указанные выше защитники знакомились с материалами уголовного дела, в том числе, с протоколами предыдущих судебных заседаний, в ходе которых суд первой инстанции исследовал доказательства по делу.
Учитывая изложенное, президиум приговор суда в отношении В. отменил, поскольку в суде первой инстанции ему не было предоставлено надлежащей юридической помощи, и было нарушено его права на защиту.
8. Защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им подозреваемого, обвиняемого.
По приговору Мытищинского городского суда Московской области от 19 июня 2009 г. М. и Ч. осуждены по п. "в" ч. 4 ст. 162 и ч. 4 ст. 111 УК РФ.
М. и Ч. признаны виновными в разбое, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а также в умышленном причинении группой лиц по предварительному сговору тяжкого вреда здоровью, повлекшему по неосторожности смерть потерпевшего.
Согласно п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им подозреваемого, обвиняемого.
Указанные требования уголовно-процессуального закона по настоящему уголовному делу были нарушены.
Как усматривается из материалов уголовного дела, при рассмотрении дела в суде первой инстанции защиту М. осуществляли адвокаты по назначению, в том числе, адвокат И-1.
В ходе судебного разбирательства 5 июня 2009 г. адвокат И-1 стал осуществлять защиту Ч., а интересы М. стала представлять адвокат И-2.
Между тем, М. и Ч. обвинялись в совершении преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 4 ст. 162, ч. 4 ст. 111 УК РФ, их показания об обстоятельствах происшедшего, противоречили друг другу, поскольку каждый из них изобличал другого в совершенных преступлениях, преуменьшая свою роль.
Наличие противоречий в показаниях М. и Ч. исключало последующее участие адвоката И-1 в защиту Ч., независимо от волеизъявления самого подзащитного.
Право на защиту, на квалифицированную юридическую помощь является фундаментальным конституционным правом человека и гражданина, не подлежащим ограничению ни при каких обстоятельствах и обеспечиваемых дополнительными процессуальными гарантиями его реализации.
Одна из таких гарантий предусмотрена ст. 72 УПК РФ, которая не определяет степени противоречий между участниками судопроизводства, а к числу безусловных нарушений процессуального закона относит сам факт их наличия.
Таким образом, адвокат И-1, вопреки требованиям закона, по одному уголовному делу защищал интересы и подсудимого М., и подсудимого Ч., что является существенным нарушением гарантированного законом права М. и Ч. на защиту.
При таких обстоятельствах президиум приговор суда отменил и направил уголовное дела на новое судебное рассмотрение.
АПЕЛЛЯЦИОННАЯ ПРАКТИКА
1. Особый порядок уголовного судопроизводство производится в строгом соответствии с требованиями главы 40 УПК РФ и при наличии всех оснований, предусмотренных ст. 314 УПК РФ.
Приговором Истринского городского суда К. осужден по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ. Уголовное дело рассмотрено в особом порядке уголовного судопроизводства, предусмотренного главой 40 УПК РФ.
Как установлено судебной коллегией, судом были нарушены требования ч. 3 ст. 314 и ч. 6 ст. 316 УПК РФ. Так, достоверных сведений о том, что потерпевший Ч. не возражал против постановления приговора без проведения судебного разбирательства, в материалах дела не содержалось, как и сведений о надлежащем извещении потерпевшего о времени и месте судебного разбирательства.
В уголовном деле содержались телефонограммы, составленные секретарем суда, согласно которым потерпевший Ч. был извещен о времени и месте судебного заседания, и пояснял, что не возражает против рассмотрения уголовного дела в особом порядке.
Вместе с тем, изложенные в телефонограмме сведения (об извещении потерпевшего и о его согласии на рассмотрение уголовного дела в его отсутствие и в особом порядке уголовного судопроизводства) невозможно проверить, как невозможно проверить в ходе телефонного разговора личность потерпевшего.
С учетом того, что по уголовному делу были нарушены положения уголовно-процессуального закона, связанные с определением формы судопроизводства, с нарушением прав потерпевшего участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в суде первой инстанции, что привело к ограничению прав участников судебного разбирательства возражать против постановления приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке, приговор по обвинению К. отменен, а уголовное дело направлено в суд на новое судебное разбирательство.
2. Право на защиту каждого, кто подвергается преследованию, признается и гарантируется Конституцией (ст. ст. 17, 45, 46, 48, 123), общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами РФ в качестве одного из основных прав человека и гражданина.
Приговором Долгопрудненского городского суда Н. осужден по ст. 30 ч. 1 - п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ.
В ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции подсудимым Н. и его защитником делались заявления суду относительно того, что Н. не было известно об окончании расследования по делу, и он не принимал участия в следственных действиях, проводимых при его окончании, в том числе, он не был совместно с защитником ознакомлен с материалами дела.
Как установлено судебной коллегией указанные заявления остались без надлежащей судебной проверки.
В ходе кассационного рассмотрения дела судом была получена официальная информация за подписью и.о. начальника ИВС МУ МВД России "Мытищинское", согласно которой, исходя из записей "Журнала регистрации и выводов подозреваемых и обвиняемых", в период содержания Н. с 15.08.2011 до 19.08.2011 г.г. выводов его из камеры ИВС для производства следственных действий не производилось; Н. кем-либо из адвокатов, следователей и другими сотрудниками и родственниками не посещался.
Однако, как следует из материалов уголовного дела, 17.08.2011 г. в помещении ИВС г. Мытищи Н. было предъявлено обвинение по ст. ст. 30 ч. 1 - п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, были разъяснены его права, закрепленные в ст. 47 УПК РФ, и он был допрошен в качестве обвиняемого; затем 19.08.2011 г. также в помещении ИВС г. Мытищи он был уведомлен об окончании следственных действий и ознакомлен со всеми материалами уголовного дела.
При таких обстоятельствах судебная коллегия нашла обоснованными доводы осужденного относительно нарушения следователем его права на защиту, поскольку он был лишен возможности пользоваться помощью защитника при окончании расследования, а также защищаться лично всеми не запрещенными законом способами и средствами, в том числе, возражать против обвинения, давать показания по предъявленному ему обвинению, заявлять ходатайства (в т.ч. о дополнении предварительного следствия, а также в соответствии с ч. 5 ст. 217 УПК РФ) и знакомиться с материалами уголовного дела.
Указанные нарушения требований закона послужили основанием к отмене приговора суда, а уголовное дело, исходя из требований ст. 237 ч. 1 п. 5 УПК РФ, возвращению прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.
3. Несоответствие предъявленного по делу обвинения требованиям ст. 171 УПК РФ, является безусловным основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.
Приговором Клинского городского суда С. осужден по ст. 111 ч. 4 УК РФ.
Судом первой инстанции установлено, что 3 октября 2010 г. С., находясь в квартире потерпевшего, в ходе ссоры с М., умышленно нанес потерпевшему не менее четырех ударов руками и ногами в область лица, и не менее четырех ударов руками и ногами в область туловища М.
Проведенной по делу судебно-медицинской экспертизой при исследовании трупа М. были установлены многочисленные переломы ребер.
Судебная коллегия установила, что судом первой инстанции не дана оценка тому, каким образом были причинены потерпевшему повреждения и как такой характер травм соотносится с механизмом их нанесения.
Таким образом, предъявленное обвинение не соответствует требованиям ст. 171 УПК РФ, поскольку в нем не раскрыт способ совершения инкриминированного С. преступления и механизм образования обнаруженных на трупе потерпевшего телесных повреждений, которые не могли быть причинены описанным в формулировке обвинения способом, хотя оценка этих обстоятельств необходима для вынесения законного, обоснованного и справедливого приговора.
Судебной коллегией приговор суда был отменен, уголовное дело возвращено прокурору в порядке п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, для устранения препятствий его рассмотрения судом.
4. Составление приговора не в полном объеме и провозглашение в связи с этим только вводной и резолютивной частей приговора либо только его резолютивной части следует рассматривать как существенное нарушение уголовно-процессуального закона, влекущее отмену приговора.
З. органом предварительного расследования обвинялась в совершении мошенничества, то есть хищения чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, с использованием своего служебного положения, в крупном размере.
Приговором Коломенского городского суда З. оправдана по ст. 159 ч. 3 УК РФ.
В данном случае суд первой инстанции ошибочно признал мошенничество преступлением, относящимся к категории преступлений, совершенных в сфере экономической деятельности, тогда как в соответствии с Главой 21 УК РФ преступление, предусмотренное ст. 159 УК РФ, относится к преступлениям против собственности.
Неправильное применение уголовного закона повлекло нарушение судом и уголовно-процессуального закона. Так, 06 апреля 2015 г. судом оглашены только вводная и резолютивная части приговора, что подтверждается протоколом судебного заседания и приговором суда в связи с чем, приговор суда был отменен судебной коллегией.
5. Суд, признавая отягчающим обстоятельством в соответствии с ч. 1.1 ст. 63 УК РФ состояние опьянения, должен надлежащим образом мотивировать свое решение.
Согласно приговора Истринского городского суда Б. признан виновным и осужден за кражу, то есть в тайном хищении чужого имущества, совершенном с причинением значительного ущерба гражданину.
Действия Б. квалифицированы по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ.
Дело рассмотрено в особом порядке судопроизводства.
Обстоятельством, отягчающим наказание Б. судом в соответствии с ч. 1.1 ст. 63 УК РФ признано совершение преступления в состоянии опьянения.
В соответствии с ч. 1.1 ст. 63 УК РФ, состояние опьянения может быть признано обстоятельством отягчающим наказание только в зависимости от характера и степени общественной опасности преступления, обстоятельств его совершения и личности виновного.
По смыслу данной нормы уголовного закона, признавая состояние опьянения отягчающим наказание обстоятельством, суд должен надлежащим образом мотивировать это решение.
Между тем, в приговоре не указано, в зависимости от каких обстоятельств по делу суд признал отягчающим наказание Б. обстоятельством "совершение преступления в состоянии алкогольного опьянения". Признание данного обстоятельства отягчающим судом никак не мотивировано. Кроме того, из фабулы предъявленного Б. обвинения не следует, что инкриминируемое ему преступление осужденный совершил в состоянии алкогольного опьянения; доказательства, подтверждающие данное обстоятельство, в судебном заседании не исследовались.
При таких обстоятельствах признанное судом в качестве отягчающего наказание обстоятельства совершение Б. преступления в состоянии алкогольного опьянения было исключено из приговора с соразмерным смягчением назначенного наказания.
6. Действия осужденного Ш. в даче взятки, осуществляемой в условиях оперативно-розыскного мероприятия, квалифицировано судом правильно по ч. 3 ст. 30 - ч. 3 ст. 291 УК РФ.
Согласно приговора Истринского городского суда Ш. признан виновным и осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 - ч. 3 ст. 291 УК РФ.
В апелляционном представлении государственный обвинитель просил приговор суда изменить, в связи с неправильным применением уголовного закона, переквалифицировать действия осужденного на ч. 3 ст. 291 УК РФ. Настаивал на данной органом предварительного расследования квалификации деяния Ш. по ч. 3 ст. 291 УК РФ, и, выражая несогласие с решением суда о переквалификации действий осужденного со ссылкой на ч. 3 ст. 30 УК РФ, полагал, что дача взятки, осуществляемая в условиях оперативно-розыскного мероприятия, должна квалифицироваться как оконченное преступление.
Вопреки доводам апелляционного представления, судом первой инстанции деяние Ш. по ч. 3 ст. 30 - ч. 3 ст. 291 УК РФ квалифицировано правильно.
Участковый уполномоченный полиции, участвуя в оперативно-розыскном мероприятии, переданные ему Ш. в качестве взятки денежные средства отказался принять. При таких обстоятельствах Ш. не смог довести преступление до конца по не зависящим от него обстоятельствам, то есть совершил покушение на преступление.
7. Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ стадия возбуждения уголовного дела, которая обеспечивает процессуальные права граждан, в том числе, и право на защиту, является обязательной.
Приговором Чеховского городского суда К. осужден по п. п. "а, в" ч. 2 ст. 163, ч. 2 ст. 162, ч. 1 ст. 222 УК РФ.
Как установлено из материалов дела, уголовное дело в отношении К. и других возбуждено 16.02.2014 г. по признакам совершения преступления, предусмотренного п. п. "а, в" ч. 2 ст. 163 УК РФ, после чего 17.02.2014 г. в рамках данного уголовного дела по месту фактического проживания К. был произведен обыск, во время которого были обнаружены патроны "380 ACP WOIF" в количестве 150 штук, являющиеся боеприпасами.
По факту обнаружения боеприпасов своевременно не было принято никакого процессуального решения, а 25.02.2014 г. К. было предъявлено обвинение по п. п. "а, в" ч. 2 ст. 163 УК РФ, по которой и было возбуждено уголовное дело.
02.10.2014 г. было вынесено новое постановление о привлечении К. в качестве обвиняемого по п. п. "а, в" ч. 2 ст. 163 УК РФ, ст. 222 ч. 1 УК РФ, хотя по ст. 222 ч. 1 УК РФ уголовного дела не возбуждалось, при явной очевидности того, что обвинение по ней не является и не может являться составной частью обвинения в совершении К. вымогательства.
Принимая решение, суд не учел, что ч. 1 ст. 175 УПК РФ при предъявлении лицу нового обвинения должна применяться во взаимодействии с другими нормами уголовного процесса.
При рассмотрении данного вопроса в ряде определений, в том числе, и от 21 октября 2008 г. N 600-О-О, Конституционный Суд РФ однозначно выразил свою правовую позицию, что стадия возбуждения уголовного дела является обязательной, которая обеспечивает процессуальные права граждан, в том числе, и право на защиту, при этом указал, что уголовно-процессуальный закон не содержит норм, позволяющих привлекать лицо в качестве подозреваемого или обвиняемого, а также изменять и дополнять ранее предъявленное обвинение с совершением им преступления, по признакам которого уголовное дело не возбуждалось, за исключением случаев, когда оно является составной частью события преступления, за которое лицо подвергается уголовному преследованию.
Приговор Чеховского городского суда в отношении К. в части осуждения по ч. 1 ст. 222 УК РФ отменен, дело в этой части возвращено прокурору в порядке ч. 1 ст. 237 УПК РФ.
8. Вопросы, касающиеся возможности освобождения от наказания в соответствии с ч. 2 ст. 81 УК РФ, либо отсрочки исполнения приговора в связи с болезнью могут быть разрешены в стадии исполнения приговора в соответствии со ст. 396 УПК РФ.
Приговором Протвинского городского суда Я. осужден по ч. 1 ст. 228, ч. 3 ст. 30 - п. "б" ч. 3 ст. 228.1, ч. 1 ст. 228, ч. 1 ст. 30 - п. "б" ч. 3 ст. 228.1, п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ.
В апелляционной жалобе осужденный Я. просил применить положения ч. 2 ст. 81 УК РФ и освободить его от наказания в связи с болезнью.
Из материалов дела следует, что вопрос о состоянии здоровья Я. в судебном заседании исследовался.
Согласно медицинскому заключению от 05 ноября 2014 г. N 3017 у Я. установлено наличие заболеваний: генерализированный туберкулез, диссеминированный туберкулез легких в фазе рассасывания и уплотнения БК(-)1Б, туберкулезный спондилит, коксит левого тазобедренного сустава, ВИЧ-инфекция IV В ст., хронический гепатит - C, наркомания опийная, препятствующих содержанию под стражей подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений.
В связи с указанными заболеваниями избранная мера пресечения в виде заключения под стражу Я. была изменена на домашний арест, а затем на подписку о невыезде и надлежащем поведении.
Согласно ч. 2 ст. 81 УК РФ лицо, заболевшее после совершения преступления иной тяжелой болезнью, препятствующей отбыванию наказания, может быть судом освобождено от отбывания наказания.
При этом Постановлением Правительства Российской Федерации от 06 февраля 2004 г. N 54 (в редакции Постановления Правительства РФ от 30 декабря 2005 г. N 847, от 04 сентября 2012 г. N 882) утверждены "Правила медицинского освидетельствования осужденных, представляемых к освобождению от отбывания наказания в связи с болезнью", из которых следует, что медицинское освидетельствование осужденных осуществляется медицинскими комиссиями лечебно-профилактических учреждений уголовно-исполнительной системы. Осужденные направляются на медицинское освидетельствование лечебно-профилактическими учреждениями и медицинскими частями уголовно-исполнительной системы, а также лечебно-профилактическими учреждениями государственной и муниципальной систем здравоохранения при наличии у них заболевания, включенного в перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания, подтвержденного клиническими данными обследования его здоровья в условиях стационара лечебно-профилактического учреждения.
Такого медицинского заключения в отношении Я. в материалах дела не имеется.
Таким образом, судебная коллегия не нашла возможным применить к осужденному Я. положений ч. 2 ст. 81 УК РФ и освободить его от наказания в связи с болезнью.
Вместе с тем, судебная коллегия отметила, что вопросы, касающиеся возможности освобождения Я. от наказания в соответствии с ч. 2 ст. 81 УК РФ, либо отсрочки исполнения приговора в связи с болезнью могут быть разрешены в стадии исполнения приговора в соответствии со ст. 396 УПК РФ.
9. В соответствии с ч. 1 ст. 56 УК РФ наказание в виде лишения свободы может быть назначено осужденному, совершившему впервые преступление небольшой тяжести, только при наличии отягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. 63 УК РФ, за исключением преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 228 УК РФ, ч. 1 ст. 231 УК РФ, ст. 233 УК РФ, или только если соответствующей статьей Особенной части УК РФ лишение свободы предусмотрено как единственный вид наказания.
Приговором Павлово-Посадского городского суда С., ранее не судимый, осужден по п. п. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 126 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 7 лет, без ограничения свободы; по ч. 1 ст. 127 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 1 год; по ч. 2 ст. 139 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 1 год.
В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 8 лет, без ограничения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Как указано в апелляционном определении, судом первой инстанции был неправильно применен уголовный закон при назначении наказания С. по ч. 1 ст. 127 УК РФ. Судом не учтены положения ч. 1 ст. 56 УК РФ, в силу которых наказание в виде лишения свободы может быть назначено осужденному, совершившему впервые преступление небольшой тяжести, только при наличии отягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. 63 УК РФ, за исключением преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 228 УК РФ, ч. 1 ст. 231 УК РФ, ст. 233 УК РФ, или только если соответствующей статьей Особенной части УК РФ лишение свободы предусмотрено как единственный вид наказания.
В отношении С. по данному преступлению не установлено отягчающих наказание обстоятельств, преступление им совершено впервые, поэтому наказание по ч. 1 ст. 127 УК РФ в виде лишения свободы не может быть назначено, в связи с чем судебная коллегия назначила С. за данное преступление наказание в виде исправительных работ.
10. В силу ст. 6, ч. 3 ст. 60 УК РФ наказание должно быть справедливым, а при назначении наказания суд должен исходить из оценки конкретных деяний, личности виновного, в том числе обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, а также влияния наказания на исправление подсудимого и на условия жизни его семьи.
Приговором Клинского городского суда Д. осужден ст. 132 ч. 4 п. "б" УК РФ (три преступления), с применением ст. 62 ч. 1, ст. 64 УК РФ (по каждому преступлению), в соответствии со ст. 69 ч. 3 к 5 годам лишения свободы, без лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью и без ограничения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Судом первой инстанции было учтено наличие смягчающих обстоятельств, в том числе предусмотренных ст. 61 ч. 1 п. "и" УК РФ, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств.
Вместе с тем судебная коллегия нашла назначенное Д. наказание не соразмерным общественной опасности содеянного, не соответствующим личности виновного и закрепленным в уголовном законодательстве РФ принципам гуманизма и справедливости, не отвечающим задачам исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений.
Судебной коллегией приговор суда первой инстанции был изменен, осужденному Д. назначено более строгое наказание, поскольку при назначении наказания судом не в полной мере учтены характер, степень общественной опасности, конкретные обстоятельства совершенных особо тяжких преступлений против половой неприкосновенности малолетней девочки, в отношении которой неоднократно, в течение 2 лет, Д. совершал действия сексуального характера.
Кроме того, судебная коллегия нашла ошибочным вывод суда первой инстанции о наличии по настоящему делу исключительных обстоятельств для применения положений ст. 64 УК РФ и для назначения Д. наказания ниже низшего предела, предусмотренного санкцией п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ, поскольку имеющиеся по делу смягчающие наказание Д. обстоятельства не уменьшают существенно степень общественной опасности каждого из совершенных им преступлений. В связи с чем судебной коллегией было исключено из приговора указание о назначении Д. наказания с применением ст. 64 УК РФ.
Приговор суда в отношении Д. изменен, наказание назначено в рамках санкции ч. 4 ст. 132 УК РФ, с учетом положений ст. 62 ч. 1 УК РФ, наличия смягчающих и отсутствия отягчающих наказание обстоятельств.
11. Применение положения ч. 1 ст. 62 УК РФ, которое предусматривает назначение наказания, не превышающего двух третей максимального срока или размера наиболее строго вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ, возможно только при условии отсутствия отягчающих обстоятельств.
Приговором Балашихинского городского суда Б. осужден по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ.
При назначение наказания за совершенное преступления, судом в соответствии с положениями ст. ст. 6, 60 УК РФ учтено характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, обстоятельства смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.
В качестве смягчающих обстоятельств судом первой инстанции учтены полное признание вины Б. и раскаяние в содеянном, явка с повинной, активное способствование раскрытию преступления, способствование розыску похищенного имущества.
Также приняты во внимание положительные характеристики с места жительства и работы, не нахождение на специализированных учетах нарколога и психиатра.
В качестве отягчающего обстоятельства установлено наличие рецидива преступлений.
При назначении наказания суд ошибочно указал в мотивировочной части приговора на применение ч. 1 ст. 62 УК РФ. Положение данной части статьи предусматривает назначение наказания, не превышающего двух третей максимального срока или размера наиболее строго вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ, только при условии отсутствия отягчающих обстоятельств, однако в действиях Б. как указано выше, установлен рецидив преступлений.
Судебной коллегией приговор суда был изменен, исключено из описательно-мотивировочной части приговора указание суда о назначении Б. наказания с применением ч. 1 ст. 62 УК РФ, срок наказания увеличен.
12. Исходя из смысла ст. 228 УК РФ, действия лица, связанные с незаконным владением наркотическими средствами, в том числе содержание их при себе для использования в личных целях либо в интересах других лиц, если при этом не установлено наличие цели их сбыта, влекут ответственность за незаконное приобретение и хранение без цели сбыта этих средств.
Приговором Одинцовского городского суда П. осужден по ч. 1 ст. 30 - п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ.
Судебная коллегия нашла вывод суда первой инстанции о виновности П. в совершении преступления, за которое он осужден, по ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ не соответствующим фактическим обстоятельствам, установленным судом, и не подтвержденным совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств.
Суд первой инстанции, правильно установив обстоятельства незаконного хранения П. 13.12.2014 г. психотропного вещества в крупном размере, неверно квалифицировал его действия по ч. 1 ст. 30 п. "г" ч. 4 ст. 228 УК РФ как приготовление, то есть создание условий для совершения незаконного сбыта психотропного вещества в крупном размере.
Как видно из материалов уголовного дела в ходе предварительного расследования по уголовному делу П. показаний по существу подозрения и предъявленного ему обвинения не давал, воспользовавшись правом, предоставленным ему положениями ст. 51 Конституции РФ, в судебном заседании заявил о том, что изъятое у него психотропное вещество ему не принадлежит.
Из материалов дела следует, что сотрудники полиции не имели оперативной информации в отношении П., как лица, причастного к незаконному сбыту наркотических средств.
Какие-либо иные данные, указывающие на то, что П. занимался распространением наркотических средств, в материалах дела не имеются.
Напротив, из протокола медицинского освидетельствования следует, что П. накануне его задержания употреблял психотропные вещества.
По смыслу закона, под сбытом наркотических средств понимаются любые способы их возмездной или безвозмездной передачи другим лицам, что в соответствии со ст. 73 УПК РФ имеет существенное значение по делу, а поэтому подлежит обязательному доказыванию.
Поскольку доказательств причастности П. к сбыту психотропных веществ в материалах уголовного дела не имеется, и в приговоре не приведено, то выводы суда о приготовлении осужденного к сбыту изъятого у него психотропного вещества, носят характер предположения.
Исходя из смысла ст. 228 УК РФ, действия лица, связанные с незаконным владением наркотическими средствами, в том числе содержание их при себе для использования в личных целях либо в интересах других лиц, если при этом не установлено наличие цели их сбыта, влекут ответственность за незаконное приобретение и хранение без цели сбыта этих средств.
В соответствии с положениями ст. 14 УПК РФ, согласно которой все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого.
Судебной коллегией приговор был изменен, действия П. переквалифицированы с ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ч. 2 ст. 228 УК РФ, как незаконное хранение без цели сбыта наркотических средств в крупном размере.
13. Суд, обоснованно усмотрев в действиях П. рецидив преступлений, учел его в качестве отягчающего наказание в соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 63 УК РФ, но, тем не менее, назначил осужденному наказание без учета требований ч. 2 ст. 68 УК РФ.
Приговором Одинцовского городского суда П., ранее судимый, осужден по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ, на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ к 1 году 9 месяцам лишения свободы, без ограничения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Так, при назначении наказания осужденному судом первой инстанции в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ учтены характер и степень общественной опасности содеянного, данные о его личности, смягчающее обстоятельство наказание - явка с повинной.
Суд обоснованно усмотрел в действиях П. рецидив преступлений, учел его в качестве отягчающего наказание в соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 63 УК РФ, но, тем не менее, назначил осужденному наказание без учета требований ч. 2 ст. 68 УК РФ, согласно которой срок наказания при любом виде рецидива преступлений не может быть менее одной третьей части максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление, т.е. по данному уголовному делу наказание суд должен был назначить по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ не менее 1 года 1 месяца лишения свободы.
Учитывая, что допущенные нарушения уголовного закона повлекли назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено уголовным законом, суд апелляционной инстанции счел необходимым усилить осужденному П. наказание по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ и по совокупности преступлений.
1. Наличие справки о результатах химико-токсикологического исследования в деле об административном правонарушении по факту управления транспортным средством водителем, находящимся в состоянии опьянения, Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях не предусмотрено, в связи с чем отсутствие в деле такой справки не является процессуальным нарушением.
Постановлением Балашихинского городского суда Московской области Л. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.8 Кодекса РФ об административных правонарушениях, и ему назначено административное наказание в виде лишения права управления транспортными средствами сроком на 1 год 6 месяцев с административным штрафом в размере 30000 рублей.
Решением судьи Московского областного суда постановление Балашихинского городского суда было отменено, а производство по делу прекращено за истечением срока давности привлечения лица к ответственности.
Постановлением заместителя председателя Московского областного суда решение судьи Московского областного суда отменено с направлением дела на новое рассмотрение по следующим основаниям.
В соответствии с требованиями п. 2.7 ПДД РФ, водителю запрещается управлять транспортным средством в состоянии опьянения. За управление транспортным средством водителем, находящимся в состоянии опьянения, ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ предусмотрена административная ответственность.
Согласно ст. 26.1 КоАП РФ в ходе рассмотрения дела об административном правонарушении выяснению подлежат наличие события административного правонарушения, виновность лица в его совершении и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела.
Статьей 24.1 КоАП РФ предусмотрено, что задачами производства по делам об административных правонарушениях являются всестороннее, полное, объективное и своевременное выяснение обстоятельств каждого дела, разрешение его в соответствии с законом, обеспечение исполнения вынесенного постановления, а также выявление причин и условий, способствовавших совершению административных правонарушений.
Как следует из постановления Балашихинского городского суда и материалов дела, Л. был привлечен к ответственности за то, что в г. Балашихе, в нарушение п. 2.7 ПДД РФ, управлял автомашиной "Мерседес-Бенц", находясь в состоянии опьянения.
Выводы Балашихинского городского суда о виновности Л., изложенные в постановлении, содержат ссылки на материалы дела, в том числе, на акт медицинского освидетельствования, в соответствии с которым в исследованной биологической среде Л. был обнаружен 11-нор-9 карбокси-9 тетрагидроканнабинол, в связи с чем было установлено состояние опьянения.
Пересматривая дело по жалобе защитника Л., и принимая решение об отмене постановления суда первой инстанции, судья Московского областного суда указал на отсутствие в деле справки о результатах химико-токсикологического исследования биологических сред Л., проведенного в рамках медицинского освидетельствования на состояние опьянения. Соответственно, суд сделал вывод о том, что отсутствие в деле указанного документа влечет недопустимость акта медицинского освидетельствования и протокола об административном правонарушении, как доказательств.
Между тем, судьей Московского областного суда не принято во внимание, что обязательное наличие справки о результатах ХТИ в деле ни требованиями КоАП РФ, ни иными нормативными актами не предусмотрено, поскольку доказательством факта нахождения лица в состоянии опьянения Л., в данном случае, являлся акт медицинского освидетельствования.
Данная правовая позиция разъяснена в п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.10.2006 N 18 (ред. от 09.02.2012) "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях", в соответствии с которым, доказательствами состояния опьянения водителя являются акт освидетельствования на состояние алкогольного опьянения и (или) акт медицинского освидетельствования на состояние опьянения. Наряду с указанными актами не исключается подтверждение факта нахождения водителя в состоянии опьянения и иными доказательствами (например, показаниями свидетелей). С учетом того, что в силу статей 26.2, 26.11 КоАП РФ акт освидетельствования на состояние алкогольного опьянения и акт медицинского освидетельствования на состояние опьянения являются доказательствами по делу об административном правонарушении, они должны исследоваться и оцениваться в совокупности с другими собранными по делу доказательствами.
Кроме того, в соответствии со ст. 30.6 КоАП РФ, при пересмотре дела, законность и обоснованность вынесенного постановления проверяется на основании имеющихся в деле и дополнительно представленных материалов, в частности, заслушиваются объяснения физического лица или законного представителя юридического лица, в отношении которых вынесено постановление по делу об административном правонарушении; при необходимости заслушиваются показания других лиц, участвующих в рассмотрении жалобы, пояснения специалиста и заключение эксперта, исследуются иные доказательства, осуществляются другие процессуальные действия в соответствии с настоящим Кодексом.
Таким образом, при возникновении у суда второй инстанции необходимости в исследовании справки о результатах ХТИ, он не был лишен возможности самостоятельно истребовать данное доказательство из медицинского учреждения, однако этого не сделал.
При таких обстоятельствах решение суда второй инстанции принято с нарушением требований ст. 24.1 КоАП РФ о полном, всестороннем и объективном рассмотрении дела, а также требованиям ст. 30.6 КоАП РФ о проверке дела судом второй инстанции в полном объеме.
Более того, принимая решение об отмене постановления суда первой инстанции и прекращая производство по делу, судья Московского областного суда не учел, что в соответствии с положениями ст. 4.5 КоАП РФ срок давности привлечения лица к ответственности составляет один год и на 20 января 2015 года он не истек, в связи с чем, в случае отмены постановления, дело подлежало направлению на новое рассмотрение.
Учитывая изложенное, решение Московского областного суда нельзя признать законным и обоснованным.
Согласно позиции Европейского суда по правам человека, правовая определенность предполагает уважение принципа res judicata, то есть принципа недопустимости повторного рассмотрения однажды решенного дела. Принцип закрепляет, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления. Полномочие вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия. Отступления от этого принципа оправданны, только когда являются обязательными в силу обстоятельств существенного и непреодолимого характера. Ни одна сторона судебного разбирательства не вправе требовать возобновления судебного разбирательства лишь в целях повторного рассмотрения и вынесения нового решения по делу. Полномочия вышестоящих судов по отмене или изменению вступивших в силу и подлежащих исполнению судебных решений должны осуществляться для исправления фундаментальных нарушений.
Указанная правовая позиция корреспондирует положениям статьи 46, части 1 статьи 50, статьи 55 Конституции Российской Федерации и не противоречит положениям статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 января 1950 года), из которых следует, что никто не должен быть повторно судимым или наказан в уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое уже был оправдан или осужден в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами этого государства.
Однако, в соответствии с п. 2 данной статьи, положения предыдущего пункта не препятствуют повторному рассмотрению дела в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами соответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела.
В Российской Федерации административная ответственность и ответственность уголовная, будучи разновидностями публично-правовой ответственности, преследуют общую цель охраны публичных интересов, прежде всего таких, как защита прав и свобод человека и гражданина, обеспечение законности и правопорядка. В силу этого они имеют схожие задачи, принципы и тем самым дополняют друг друга.
Так, согласно Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях задачами законодательства об административных правонарушениях являются защита личности, охрана прав и свобод человека и гражданина, охрана здоровья граждан, санитарно-эпидемиологического благополучия населения, защита общественной нравственности, охрана окружающей среды, установленного порядка осуществления государственной власти, общественного порядка и общественной безопасности, собственности, защита законных экономических интересов физических и юридических лиц, общества и государства от административных правонарушений, а также предупреждение административных правонарушений (статья 1.2), а цель административного наказания как установленной государством меры ответственности за совершение административного правонарушения - предупреждение совершения новых правонарушений, как самими правонарушителями, так и другими лицами (часть 1 статьи 3.1). Задачами же Уголовного кодекса Российской Федерации являются охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений (часть первая статьи 2).
Применение мер административной и уголовной ответственности базируется на закрепляемых схожим образом принципах равенства всех перед законом, законности, вины как обязательного основания ответственности, гуманности, в связи с чем, федеральный законодатель во многих случаях конструирует составы административных правонарушений и преступлений как смежные, а также, принимая во внимание изменение степени общественной опасности тех или иных правонарушений, другие обстоятельства, зачастую преобразует составы административных правонарушений в составы преступлений и наоборот.
Согласно положениям ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Это означает, что любые международно-правовые обязательства Российской Федерации становятся частью ее правовой системы и, соответственно, подлежат непосредственному применению. С момента ратификации Российской Федерацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод она стала составной частью правовой системы Российской Федерации, и, соответственно, ее положения могут непосредственно применяться самыми различными органами власти, в том числе и судами.
Приведенное позволяет сделать вывод о том, что при производстве по делам об административных правонарушениях применение норм международного права, включая положения п. 2 ст. 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод не исключено, допустимо и возможно.
При таких обстоятельствах, учитывая, что решение судьи Московского областного суда вынесено с существенным нарушением процессуальных норм, не позволившим объективно рассмотреть дело и повлиявшим на его исход, оно подлежит отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение, при котором суду надлежит учесть изложенное выше и постановить по делу новое, законное и обоснованное решение.
2. Перемещение денежных средств внутри таможенного пространства Евразийского экономического союза (Таможенного союза) не образует состав административного правонарушения, предусматривающего ответственность за недекларирование либо недостоверное декларирование физическими лицами наличных денежных средств и (или) денежных инструментов, перемещаемых через таможенную границу Таможенного союза и подлежащих письменному декларированию.
Постановлением мирового судьи 37 судебного участка Домодедовского судебного района Московской области А. признан виновным в совершении правонарушения, предусмотренного ст. 16.4 КоАП РФ, и подвергнут наказанию в виде конфискации предметов административного правонарушения - наличных денежных средств в сумме 156733 руб. 05 коп.
Решением Домодедовского городского суда Московской области постановление мирового судьи оставлено без изменения.
Постановлением заместителя председателя Московского областного суда указанные судебные акты отменены с прекращением производства по делу на основании п. 2 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ - ввиду отсутствия состава административного правонарушения.
Статьей 16.4 КоАП РФ установлена ответственность за недекларирование либо недостоверное декларирование физическими лицами наличных денежных средств и (или) денежных инструментов, перемещаемых через таможенную границу Таможенного союза и подлежащих письменному декларированию, если эти действия (бездействие) не содержат уголовно наказуемого деяния.
В соответствии со ст. 4 Решения N 51 Международного совета евразийского экономического сообщества "О договоре о порядке перемещения физическими лицами наличных денежных средств и (или) денежных инструментов через таможенную границу Таможенного союза" от 05 июля 2010 года, при единовременном вывозе наличных денежных средств и (или) дорожных чеков на общую сумму, превышающую в эквиваленте 10 тысяч долларов США, указанные денежные средства и (или) дорожные чеки подлежат таможенной декларации на всю сумму вывозимых наличных денежных средств и (или) дорожных чеков.
В соответствии с Законом от 28 июня 2013 года N 134-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям", незадекларированной признается сумма наличных денежных средств и (или) стоимость дорожных чеков сверх разрешенной таможенным законодательством Таможенного союза к ввозу (вывозу) без таможенного декларирования в письменной форме.
Из дела следует, что 15 июня 2014 года примерно в 12 часов 00 минут на коридор, предназначенный для перемещения физическими лицами товаров для личного пользования, не подлежащих таможенному декларированию ("Зеленый коридор") сектора "В" в зале вылета АВК Домодедово международного аэропорта Домодедово (Московская область, Домодедовский район, "территория "аэропорт Домодедово", стр. 1) проследовал гражданин Российской Федерации А., убывающий рейсом N 905 сообщением Москва - Ереван, у которого при проведении таможенного контроля в форме устного опроса были выявлены незадекларированные денежные средства в размере 500 000 российских рублей, что по курсу ЦБ РФ на 15 июня 2014 года (1 доллар США = 34,3227 руб.) составляет 14567 долларов США 62 цента и превышает сумму, эквивалентную 10 000 долларов США, на 4567 долларов США 62 цента (т.е. 156773 рубля).
Сумма, разрешенная к вывозу, была возвращена А., а денежные средства в сумме 160000 российских рублей (сумма обусловлена невозможностью размена купюр) были изъяты по протоколу изъятия вещей и документов и помещены на хранение в камеру хранения вещественных доказательств. Таким образом, А. незаконно переместил через границу Таможенного союза денежные средства в сумме 156773 российских рублей, что эквивалентно 4567 долларам 62 центам США.
Как указали суды, вина А. в совершении правонарушения, предусмотренного ст. 16.4 КоАП РФ, полностью нашла свое подтверждение материалами дела.
Между тем, довод А. о том, что Армения 10.10.2014 года подписала Договор о вступлении в Евразийский экономический союз, заслуживает внимания. Действительно, 10 октября 2014 года в Минске был подписан Договор о присоединении Республики Армения к Договору о Евразийском экономическом союзе.
В соответствии со ст. 1 Договора Республика Армения присоединяется к Договору о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года, а также другим заключенным в рамках формирования договорно-правовой базы Таможенного союза и Единого экономического пространства международным договорам, входящим в право Евразийского экономического союза, по перечню согласно приложению N 1 к настоящему Договору и с даты вступления в силу настоящего Договора становится членом Евразийского экономического союза.
Федеральным законом от 22 декабря 2014 г. N 420-ФЗ "О ратификации Договора о присоединении Республики Армения к Договору о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года" указанный договор был ратифицирован и 02 января 2015 года вступил в законную силу.
Статьей 1.7 КоАП РФ установлено, что лицо, совершившее административное правонарушение, подлежит ответственности на основании закона, действовавшего во время совершения административного правонарушения. Закон, смягчающий или отменяющий административную ответственность за административное правонарушение либо иным образом улучшающий положение лица, совершившего административное правонарушение, имеет обратную силу, то есть распространяется и на лицо, которое совершило административное правонарушение до вступления такого закона в силу и в отношении которого постановление о назначении административного наказания не исполнено.
Ратификация Российской Федерацией Договора о присоединении Республики Армения к Договору о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года, устанавливающего единое таможенное пространство Евразийского экономического союза для Российской Федерации и Республики Армения, улучшила положение А., совершившего правонарушение до вступления договора в силу - 15 июня 2014 года, поскольку статьей 16.4 КоАП РФ предусмотрена ответственность за недекларирование либо недостоверное декларирование физическими лицами наличных денежных средств и (или) денежных инструментов, подлежащих письменному декларированию, перемещаемых через таможенную границу Таможенного союза.
С учетом вступивших в законную силу изменений, действия А. не образуют состава вмененного правонарушения, поскольку им осуществлено перемещение денежных средств внутри таможенного пространства Евразийского экономического союза (Таможенного союза).
Принимая во внимание, что постановление мирового судьи о привлечении А. к ответственности и назначении ему наказания до настоящего времени не исполнено, что прямо следует из материалов дела, к нему могут быть применены положения ст. 1.7 КоАП РФ, в связи с чем постановление мирового судьи 37 судебного участка Домодедовского судебного района Московской области от 08 октября 2014 года и последующее решение Домодедовского городского суда от 24 ноября 2014 года подлежат отмене, а производство по делу - прекращению на основании п. 2 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ - за отсутствием состава вмененного административного правонарушения.
3. Положенные в основу постановления по делу об административном правонарушении процессуальные доказательства, полученные с нарушением закона, свидетельствуют о незаконности этого постановления и влекут его отмену.
Постановлением мирового судьи 120 судебного участка Люберецкого судебного района Московской области Х. признана виновной в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 12.16 КоАП РФ, и подвергнута наказанию в виде лишения права управления транспортными средствами сроком на 4 месяца.
Решением судьи Люберецкого судебного района Московской области постановление оставлено без изменения.
Постановлением заместителя председателя Московского областного суда состоявшиеся по делу судебные акты отменены, производство по делу прекращено в связи с истечением сроков давности привлечения к административной ответственности по следующим основаниям.
Согласно положениям ст. 24.1 КоАП РФ задачами производства по делам об административных правонарушениях являются всестороннее, полное, объективное и своевременное выяснение обстоятельств каждого дела, разрешение его в соответствии с законом, обеспечение исполнения вынесенного постановления, а также выявление причин и условий, способствовавших совершению административных правонарушений.
Постановление по делу об административном правонарушении - важнейший процессуальный документ, которым завершается рассмотрение дела по существу.
Требования к постановлению по делу об административном правонарушении установлены ст. 29.10 КоАП РФ, в соответствии с которой в постановлении указываются обстоятельства, установленные при рассмотрении дела.
Перечень обстоятельств, подлежащих выяснению по делу об административном правонарушении, определен ст. 26.1 КоАП РФ. Согласно им по делу об административном правонарушении выяснению подлежат: наличие события административного правонарушения; лицо, совершившее противоправные действия (бездействие), за которые настоящим Кодексом или законом субъекта Российской Федерации предусмотрена административная ответственность; виновность лица в совершении административного правонарушения; обстоятельства, смягчающие административную ответственность, и обстоятельства, отягчающие административную ответственность; характер и размер ущерба, причиненного административным правонарушением; обстоятельства, исключающие производство по делу об административном правонарушении; иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, а также причины и условия совершения административного правонарушения.
Постановление по делу об административном правонарушении должно быть основано на доказательствах, имеющихся в деле и оцененных по правилам ст. 26.11 КоАП РФ.
В соответствии с положениями ст. 26.2 КоАП РФ доказательствами по делу об административном правонарушении являются любые фактические данные, на основании которых судья, орган, должностное лицо, в производстве которых находится дело, устанавливают наличие или отсутствие события административного правонарушения, виновность лица, привлекаемого к административной ответственности, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела.
Не допускается использование доказательств по делу об административном правонарушении, в том числе результатов проверки, проведенной в ходе осуществления государственного контроля (надзора) и муниципального контроля, если указанные доказательства получены с нарушением закона.
Нарушением, влекущим невозможность использования доказательств, является получение объяснений потерпевшего, свидетеля, лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, которым не были предварительно разъяснены их права и обязанности, предусмотренные частью 1 статьи 25.1, частью 2 статьи 25.2, частью 3 статьи 25.6 КоАП РФ, статьей 51 Конституции Российской Федерации, а свидетели, специалисты, эксперты не были предупреждены об административной ответственности соответственно за дачу заведомо ложных показаний, пояснений, заключений по статье 17.9 КоАП РФ, а также существенное нарушение порядка назначения и проведения экспертизы.
Мировой судья положил в основу постановления по делу об административном правонарушении показания свидетелей П., К., Г., обосновав ими вывод о виновности Х. в совершении вмененного правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 12.16 КоАП РФ.
При этом судом не принято во внимание, что указанным лицам не были предварительно разъяснены их права и обязанности, предусмотренные частью 3 статьи 25.6 КоАП РФ и статьей 51 Конституции Российской Федерации.
Таким образом, мировым судьей в основу постановления положены доказательства, полученные с нарушением закона, что свидетельствует о незаконности постановления по делу об административном правонарушении, как постановленного с существенными процессуальными нарушениями, влекущими его отмену.
Судьей городского суда данные обстоятельства также во внимание не принимались, оценка им не давалась, и незаконное постановление по делу об административном правонарушении было оставлено без изменения.
При таких обстоятельствах постановленные с нарушением закона судебные акты подлежат отмене.
Срок давности за правонарушение, предусмотренное ч. 3 ст. 12.16 КоАП РФ при рассмотрении его судом, составляет 3 месяца со дня совершения правонарушения и в настоящее время истек.
Согласно п. 6 ст. 24.5 КоАП РФ производство по делу об административном правонарушении не может быть начато, а начатое производство подлежит прекращению при истечении сроков давности привлечения к административной ответственности.
4. Световая индикация по краю лицевой поверхности дорожных знаков 5.19.1 и 5.19.2 не является обязательным элементом указанных знаков, и ее отсутствие не свидетельствует о несоблюдении требований по обеспечению безопасности дорожного движения при ремонте и содержании дорог, железнодорожных переездов или других дорожных сооружений.
Постановлением старшего государственного инспектора дорожного надзора ОГИБДД ОМВД России по Солнечногорскому району Московской области государственное бюджетное учреждение Московской области "Мосавтодор" признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 12.34 КоАП РФ, с назначением наказания в виде административного штрафа в сумме 300 000 рублей.
Решением Солнечногорского городского суда Московской области постановление оставлено без изменения.
Постановлением заместителя председателя Московского областного суда судебные акты, постановленные по делу, отменены с прекращением производства по делу в связи с недоказанностью обстоятельств, на основании которых были вынесены указанные постановление и решение по следующим основаниям.
Как следует из дела, ГБУ МО "Мосавтодор" не приняло меры по своевременному устранению помех в дорожном движении, запрещению или ограничению дорожного движения на отдельных участках дорог в случае, если пользование такими участками угрожает безопасности дорожного движения. Выявленные помехи выражались в неисправной работе световой индикации, установленной по краю лицевой поверхности дорожных знаков 5.19.1 и 5.19.2, в нарушение п. 4.1. ГОСТ Р 50597-03, что создало угрозу безопасности дорожного движения в нарушение п. 13 ОПДТСкЭ.
Действия ГБУ МО "Мосавтодор" квалифицированы по статье 12.34 КоАП РФ, предусматривающей ответственность за несоблюдение требований по обеспечению безопасности дорожного движения при ремонте и содержании дорог, железнодорожных переездов или других дорожных сооружений либо непринятие мер по своевременному устранению помех в дорожном движении, запрещению или ограничению дорожного движения на отдельных участках дорог в случае, если пользование такими участками угрожает безопасности дорожного движения.
В соответствии с положениями ст. 24.1 КоАП РФ задачами производства по делам об административных правонарушениях являются всестороннее, полное, объективное и своевременное выяснение обстоятельств каждого дела, разрешение его в соответствии с законом, обеспечение исполнения вынесенного постановления, а также выявление причин и условий, способствовавших совершению административных правонарушений.
Согласно ст. 26.1 КоАП РФ в ходе рассмотрения дела об административном правонарушении выяснению подлежат наличие события административного правонарушения, виновность лица в его совершении и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела.
При этом в соответствии с ч. 1 ст. 1.5 КоАП РФ лицо подлежит административной ответственности только за те административные правонарушения, в отношении которых установлена его вина.
Признавая юридическое лицо виновным в совершении вмененного правонарушения, должностное лицо органа административной юрисдикции, а впоследствии и суд, исходили из доказанности вины ГБУ МО "Мосавтодор" материалами дела.
Между тем, с данными выводами согласиться нельзя.
В соответствии с п. 13 "Основных положений по допуску транспортных средств к эксплуатации и обязанности должностных лиц по обеспечению безопасности дорожного движения", утвержденных Постановлением Правительства РФ от 23 октября 1993 г. N 1090 "О Правилах дорожного движения", должностные и иные лица, ответственные за состояние дорог, железнодорожных переездов и других дорожных сооружений, обязаны содержать дороги, железнодорожные переезды и другие дорожные сооружения в безопасном для движения состоянии в соответствии с требованиями стандартов, норм и правил.
ГОСТом Р 50597-93 "Государственный стандарт Российской Федерации. Автомобильные дороги и улицы. Требования к эксплуатационному состоянию, допустимому по условиям обеспечения безопасности дорожного движения" установлены перечень и допустимые по условиям обеспечения безопасности движения предельные значения показателей эксплуатационного состояния автомобильных дорог, улиц и дорог городов и других населенных пунктов, а также требования к эксплуатационному состоянию технических средств организаций дорожного движения. Все требования данного стандарта являются обязательными и направлены на обеспечение безопасности дорожного движения, сохранения жизни, здоровья и имущества населения, охрану окружающей среды.
В соответствии с п. 4.1. "Дорожные знаки" указанного ГОСТа, нарушение которого вменяется ГБУ МО "Мосавтодор", автомобильные дороги, а также улицы и дороги городов и других населенных пунктов должны быть оборудованы дорожными знаками, изготовленными по ГОСТу 10807 и размещенными по ГОСТу 23457 в соответствии с утвержденной в установленном порядке дислокацией.; поверхность знаков должна быть чистой, без повреждений, затрудняющих их восприятие; для дорожных знаков со световозвращающей поверхностью в процессе их эксплуатации допускается снижение удельного коэффициента силы света (кд x лк x м) до не менее: 35 - для белого цвета, 20 - желтого, 6 - красного, 4 - зеленого, 2 - синего; средняя яркость элементов изображения дорожных знаков с внутренним освещением не должна быть меньше: 90 - для белого и желтого цветов, 20 - зеленого, 10 - красного, 5 - синего; яркость элементов черного цвета не должна превышать 4 кд x м; замену или восстановление поврежденных дорожных знаков (кроме знаков приоритета 2.1 - 2.7) следует осуществлять в течение 3 суток после обнаружения, а знаков приоритета - в течение суток; временно установленные знаки должны быть сняты в течение суток после устранения причин, вызвавших необходимость их установки.
Таким образом, оборудование дорожных знаков 5.19.1 и 5.19.2 световой индикацией, установленной по краю их лицевой поверхности, приведенным выше ГОСТом не предусмотрено.
Более того, с 1 июля 2008 года введен в действие "ГОСТ Р 52766-2007. Дороги автомобильные общего пользования. Элементы обустройства. Общие требования", распространяющийся на элементы обустройства автомобильных дорог общего пользования, предназначенных для повышения удобства и безопасности дорожного движения. Стандартом установлены основные параметры и технические требования к элементам обустройства автомобильных дорог.
Согласно п. 4.5.2.4 ГОСТа Р 52766-2007, пешеходный переход должен быть оборудован дорожными знаками, разметкой, стационарным наружным освещением. Требований об оснащении пешеходных переходов дорожными знаками 5.19.1 и 5.19.2 со световой индикацией, установленной по краю лицевой поверхности, указанный ГОСТ также не содержит.
Сведений о том, что световая индикация по краю лицевой поверхности дорожных знаков 5.19.1 и 5.19.2 является обязательным элементом указанных знаков и ее наличие и исправная работа прямо предусмотрены какими-либо иными техническими стандартами или нормативными актами, в дело не представлено.
При изложенных выше обстоятельствах, выводы должностного лица органа административной юрисдикции, а впоследствии и суда, о том, что неисправность в работе световой индикации, установленной по краю лицевой поверхности дорожных знаков 5.19.1 и 5.19.2, нарушает требования п. 4.1. ГОСТа Р 50597-03 и создает угрозу безопасности дорожного движения, являются ошибочными и не основаны на приведенных выше нормативных актах.
Иные доказательства, позволяющие сделать вывод о виновности ГБУ МО "Мосавтодор" в совершении вмененного правонарушения суду не представлены.
На основании изложенного сделан вывод о недоказанности вины ГБУ МО "Мосавтодор" в совершении вмененного правонарушения, в связи с чем постановление старшего государственного инспектора дорожного надзора ОГИБДД ОМВД России по Солнечногорскому району Московской области от 07 мая 2015 года и судебное решение отменены, а производство по делу - прекращено в связи с недоказанностью обстоятельств, на основании которых были вынесены указанные постановление и решение.
5. При разрешении вопроса о наличии в действиях иностранного гражданина нарушения срока временного пребывания в Российской Федерации судом не принято во внимание наличие оплаченного патента, дающего право нахождения в Российской Федерации на период его действия.
Постановлением Луховицкого районного суда Московской области Ж. уроженец и гражданин Республики Узбекистан признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 18.8 КоАП РФ и ему назначено административное наказание в виде штрафа в доход государства в размере 5000 рублей с административным выдворением за пределы Российской Федерации.
Решением судьи Московского областного суда постановление Луховицкого районного суда Московской по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 3 ст. 18.8 КоАП РФ в отношении Ж. отменено с направлением дела на новое рассмотрение в тот же суд по следующим основаниям.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "ZLAW.RU | Земельное право" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)
"БЮЛЛЕТЕНЬ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ МОСКОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА ЗА III КВАРТАЛ 2015 ГОДА"
Разделы:Земли лесного фонда, водного фонда и земли запаса; Земельные правоотношения; Найм недвижимости; Сделки с недвижимостью
Обращаем Ваше внимание на то обстоятельство, что данное решение могло быть обжаловано в суде высшей инстанции и отменено
МОСКОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
БЮЛЛЕТЕНЬ
СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ МОСКОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ЗА III КВАРТАЛ 2015 ГОДА
СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА МОСКОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ И ДЕЛАМ,
ВЫТЕКАЮЩИМ ИЗ ПУБЛИЧНЫХ ОТНОШЕНИЙ
ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ И ДЕЛАМ,
ВЫТЕКАЮЩИМ ИЗ ПУБЛИЧНЫХ ОТНОШЕНИЙ
КАССАЦИОННАЯ ПРАКТИКА
1. Негаторный иск подлежит удовлетворению при существовании реального нарушения прав и в том случае, когда истец докажет, что имеется реальная угроза нарушения его права собственности со стороны ответчика.
К. обратилась с иском к Г. об обязании демонтировать газовую трубу, расположенную на стене принадлежащего ей на праве собственности нежилого здания, мотивируя его тем, что лишена возможности произвести ремонт внешней стены здания.
Решением Орехово-Зуевского городского суда Московской области от 12 сентября 2014 г. К. в иске отказано.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 19 ноября 2014 г. решение суда отменено и вынесено новое решение об удовлетворении иска с возложением на Г. обязанности демонтировать газовую трубу по стене здания.
Президиум указал на существенные нарушения норм материального и процессуального права, допущенные судом апелляционной инстанции.
Отказывая К. в иске, суд первой инстанции исходил из того, что истицей не представлены доказательства, бесспорно свидетельствующие о нарушении ее прав на законное владение имуществом.
Судебная коллегия, отменяя решение суда, пришла к выводу, что бремя доказывания отсутствия нарушений прав собственника имущества лежит на ответчице, которая не опровергла доводы истицы о том, что в результате проведения работ по газификации части здания истица лишена возможности ремонтировать и обслуживать здание.
Суд апелляционной инстанции не принял во внимание разъяснения, изложенные в п. 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции": если судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела (п. 1 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ), то суду апелляционной инстанции следует поставить на обсуждение вопрос о представлении лицами, участвующими в деле, дополнительных (новых) доказательств и при необходимости по их ходатайству оказать им содействие в собирании и истребовании таких доказательств.
Суду апелляционной инстанции следует предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные (новые) доказательства, если в суде первой инстанции не доказаны обстоятельства, имеющие значение для дела (п. 2 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ), в том числе по причине неправильного распределения обязанности доказывания (ч. 2 ст. 56 ГПК РФ).
Данные требования процессуального закона судом апелляционной инстанции выполнены не были, как и не приняты во внимание положения ст. ст. 209 и 304 ГК РФ, с учетом разъяснений, содержащихся в п. 45 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" - в силу статей 304, 305 ГК РФ иск об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения, подлежит удовлетворению в случае, если истец докажет, что он является собственником или лицом, владеющим имуществом по основанию, предусмотренному законом или договором, и что действиями ответчика, не связанными с лишением владения, нарушается его право собственности или законное владение.
Таким образом, негаторный иск подлежит удовлетворению при существовании реального нарушения прав и в том случае, когда истец докажет, что имеется реальная угроза нарушения его права собственности со стороны ответчика.
Принимая во внимание отсутствие доказательств существования у истицы препятствий для использования принадлежащего ей здания и наличия реальной угрозы нарушений прав нахождением на внешней стене здания газопроводных труб, вывод судебной коллегии о возложении на ответчика обязанности демонтировать газовую трубу, расположенную на стене дома, принадлежащего истице, противоречит нормам права.
В связи с тем, что основанием для удовлетворения негаторного иска может являться несоблюдение градостроительных, строительных норм и правил, если это привело к нарушению прав истца (п. 46 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 г.), суд должен был установить факт соблюдения ответчиком градостроительных и строительных норм и правил при строительстве газопровода.
Несоблюдение, в том числе незначительное, градостроительных и строительных норм и правил при строительстве может являться основанием для удовлетворения заявленного иска, если при этом нарушается право собственности или законное владение истца.
Суд первой инстанции, поставив на обсуждение сторон вопрос о назначении по делу судебной строительно-технической экспертизы, на проведении которой стороны не настаивали, в нарушение ч. 3 ст. 79 ГПК РФ не разъяснил сторонам последствия уклонения от экспертизы, тогда как данное разъяснение является обязательным (Обзор судебной практики по применению законодательства, регулирующего назначение и проведение экспертизы по гражданским делам, утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ 14 декабря 2011 г.).
Принимая во внимание, что суд апелляционной инстанции в нарушение ч. 2 ст. 56 ГПК РФ не определил обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, они не вошли в предмет доказывания по делу и не получили правовой оценки суда, президиум отменил апелляционное определение и направил дело на новое апелляционное рассмотрение.
Постановление президиума
N 299 от 01 июля 2015 года
N 299 от 01 июля 2015 года
2. Возникшее у гражданина право временного пользования земельным участком в силу закона, действовавшего на момент предоставления ему земельного участка (под огород), несмотря на длительность пользования, не может трансформироваться в право постоянного бессрочного пользования.
Е. обратился с иском к администрации городского округа Красноармейск Московской области, ОНТ "Заря" о признании права собственности на земельный участок, ссылаясь на то, что с 1985 г. является членом ОНТ "Заря", пользуется данным земельным участком, однако в передаче участка в собственность ему отказано.
Решением Пушкинского городского суда от 13 августа 2014 г., оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 22 октября 2014 г., иск Е. удовлетворен.
Президиум указал на существенные нарушения норм материального права, допущенные судом при рассмотрении настоящего дела.
В соответствии с п. 4 ст. 28 Федерального закона от 15 апреля 1998 г. N 66-ФЗ "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан" в случае, если земельный участок, составляющий территорию садоводческого, огороднического или дачного некоммерческого объединения, предоставлен данному некоммерческому объединению либо иной организации, при которой до вступления в силу настоящего Федерального закона было создано (организовано) данное некоммерческое объединение, гражданин, являющийся членом данного некоммерческого объединения, имеет право бесплатно приобрести в собственность земельный участок, предоставленный ему в соответствии с проектом организации и застройки территории данного некоммерческого объединения либо другим устанавливающим распределение земельных участков в данном некоммерческом объединении документом.
Судом установлено, что решением исполнительного комитета Пушкинского городского Совета народных депутатов от 01 февраля 1983 г. отделению N 12 Московского института теплотехники отведен земельный участок из незаселенных земель госплемзавода "Лесные Поляны" в районе села Путилово во временное пользование сроком до 2-х лет под организацию коллективных огородов без права застройки и посадки плодово-ягодных насаждений.
11 апреля 1985 г. решением исполкома Красноармейского городского Совета народных депутатов Пушкинского района Московской области зарегистрирован устав огородного товарищества рабочих и служащих отделения N 12 Московского института теплотехники, впоследствии ОНТ "Заря" с последующим выделением земельного участка.
Е. является членом ОНТ "Заря" с 1987 г., за ним закреплен земельный участок N 17.
Удовлетворяя требования Е., суд, руководствуясь п. 4 ст. 28 ФЗ "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан", исходил из того, что истец является членом ОНТ "Заря", его земельный участок входит в территорию данного товарищества, участок выделен до вступления в силу указанного Федерального закона.
Такой вывод суда основан на неправильном применении норм материального права.
Ст. 11 Земельного кодекса РСФСР (1970 г.), действовавшего в период отвода земельного участка под огороды, предусматривалось, что земля предоставляется в бессрочное или временное пользование. Продление сроков временного пользования земельными участками производится органами, предоставившими эти земли.
В силу статей 76 и 77 названного Кодекса земельные участки для коллективного огородничества предоставляются предприятиям, организациям и учреждениям во временное пользование на срок до пяти лет, эти участки используются для выращивания овощей, возведение на них строений и посадка плодово-ягодных насаждений запрещается.
Судом не принято во внимание, что земельный участок под организацию коллективного огородничества был предоставлен во временное пользование, в установленном порядке решения о продлении срока использования земельного участка или предоставлении его огородному товариществу на каком-либо ином праве не принималось. В настоящий период ОНТ "Заря" не является правообладателем земельного участка, а фактическое владение земельным участком не порождает каких-либо прав на него.
Суд также не учел, что возникшее у истца право временного пользования в силу закона, действовавшего на момент предоставления ему земельного участка под огород, несмотря на длительность пользования, не могло трансформироваться в право постоянного бессрочного пользования. Следовательно, у него не могло возникнуть и право на приватизацию земельного участка.
Допущенные существенные нарушения норм материального права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.
Постановление президиума
N 313 от 08 июля 2015 года
N 313 от 08 июля 2015 года
3. Отсутствие договора социального найма, а также решения органа местного самоуправления об исключении соответствующего дома из специализированного жилищного фонда не препятствует осуществлению гражданами прав нанимателя жилого помещения по договору социального найма, поскольку их реализация не может быть поставлена в зависимость от оформления органами местного самоуправления указанных документов.
Супруги Б.А.В. и Б.Е.И., действуя в своих интересах и в интересах несовершеннолетней Б., обратились с иском к администрации городского округа Жуковский Московской области о признании права пользования жилым помещением по договору социального найма.
Решением Жуковского городского суда Московской области от 21 июля 2014 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 10 ноября 2014 г., в удовлетворении иска отказано.
Отменяя состоявшиеся по делу судебные постановления, президиум указал на существенные нарушения норм материального и процессуального права.
Судом установлено, что с 2009 г. по настоящее время истцы состоят в трудовых отношениях с ОАО "ЛИИ им. М.М. Громова".
26 октября 2009 г. Б.Е.И., а 26 ноября 2009 г. Б.А.В. совместным решением администрации и профкома ФГУП "ЛИИ им. М.М. Громова", как молодым специалистам, было предоставлено каждому для проживания койко-место в общежитии с правом постоянной регистрации, где они до настоящего времени зарегистрированы по месту жительства.
28 января 2011 г. после вступления истцов в брак совместным решением администрации и профкома ФГУП "ЛИИ им. М.М. Громова" им в пользование предоставлена комната N 16 в общежитии, где истцы проживают по настоящее время, осуществляют оплату за коммунальные услуги и содержание спорного жилого помещения.
19 марта 2013 г. в связи с реорганизацией ФГУП "ЛИИ им. М.М. Громова" в акционерное общество здание общежития, в котором расположено спорное жилое помещение, передано в муниципальную собственность городского округа Жуковский Московской области.
Отказывая в иске, суд исходил из того, что спорное жилое помещение предоставлено истцам по договору краткосрочного коммерческого найма с указанием конкретного срока, без права регистрации в предоставленном жилом помещении, истцы имеют постоянную регистрацию по месту жительства в ином месте и на учете в качестве нуждающихся в улучшении жилищных условий не состоят.
Приведенные выводы суда основаны на неправильном применении норм материального права.
В соответствии со ст. 94 ЖК РФ жилые помещения в общежитиях предназначены для временного проживания граждан в период их работы, службы или обучения.
Пункт 2 ст. 105 ЖК РФ предусматривает, что договор найма жилого помещения в общежитии заключается на период трудовых отношений, прохождения службы или обучения.
Согласно выписке из протокола заседания администрации и профкома института по рассмотрению жилищных вопросов от 28 января 2011 г. и договору найма жилого помещения от 08 февраля 2011 г., истцам предоставлена спорная комната на основании договора найма в общежитии на время трудовых отношений с институтом.
В письменных объяснениях ОАО "ЛИИ им. М.М. Громова" иск признало, указав, что спорная комната в общежитии была предоставлена истцам в связи с трудовыми отношениями на период их работы в институте, отношения по найму жилья у истцов возникли до перехода здания в муниципальную собственность.
При таких обстоятельствах вывод суда о том, что спорная комната предоставлена истцам по договору краткосрочного коммерческого найма является неправомерным.
Согласно положениям ст. 7 Федерального закона от 29 декабря 2004 г. N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" к отношениям по пользованию жилыми помещениями, которые находились в жилых домах, принадлежавших государственным или муниципальным предприятиям либо государственным или муниципальным учреждениям и использовавшихся в качестве общежитий, и переданы в ведение органов местного самоуправления, вне зависимости от даты передачи этих жилых помещений и от даты их предоставления гражданам на законных основаниях, применяются нормы Жилищного кодекса Российской Федерации о договоре социального найма.
Из приведенной нормы права следует, что общежития, которые принадлежали государственным или муниципальным предприятиям либо государственным или муниципальным учреждениям и были переданы в ведение органов местного самоуправления, утрачивают статус общежитий в силу закона и к ним применяется правовой режим, установленный для жилых помещений, предоставленных по договорам социального найма.
При этом отсутствие договора социального найма, а также решения органа местного самоуправления об исключении соответствующего дома из специализированного жилищного фонда не препятствует осуществлению гражданами прав нанимателя жилого помещения по договору социального найма, поскольку их реализация не может быть поставлена в зависимость от оформления органами местного самоуправления указанных документов.
Поскольку Б.А.В. и Б.Е.И. были в установленном порядке вселены в предоставленное им в связи с трудовыми отношениями помещение в общежитии, постоянно проживают в нем с несовершеннолетним ребенком, вносят коммунальные платежи, каких-либо злоупотреблений со стороны истцов при вселении в общежитие судом не установлено, вывод суда об отсутствии оснований для признания за истцами права пользования спорным жилым помещением по договору социального найма не основан на законе.
Ссылка суда на наличие регистрации истцов в других общежитиях на койко-местах является несостоятельной, поскольку сам по себе факт регистрации или отсутствие таковой не порождает для гражданина каких-либо прав и обязанностей, а регистрация является лишь способом учета граждан в пределах Российской Федерации.
Указание суда на то, что истцы не состоят на очереди на улучшение жилищных условий, не является юридически значимым обстоятельством по данному делу и основанием для отказа в удовлетворении иска.
Допущенные судом существенные нарушения права явились основанием для отмены определения суда апелляционной инстанции и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.
Постановление президиума
N 317 от 08 июля 2015 года
N 317 от 08 июля 2015 года
4. Участие в федеральной целевой программе "Жилище" подразумевает признание участниками программы необходимости строгого соблюдения установленных нормативных правил, включая ограничения по возрасту.
Истцы Х. обратились с иском к Министерству строительного комплекса Московской области, администрации Зарайского муниципального района Московской области, администрации г. Зарайска о включении в список претендентов для участия в федеральной целевой программе "Жилище" на 2011 - 2015 годы и признании права на получение социальной выплаты на приобретение или строительство жилья в заявленной сумме, ссылаясь на то, что постановлениями администрации Зарайского муниципального района от 20.03.2008 г. и от 15.03.2011 г. их семья была признана нуждающейся в улучшении жилищных условий в целях участия в подпрограмме "Обеспечение жильем молодых семей" федеральной целевой программы "Жилище" на 2002 - 2010 годы и включена в состав участников указанной подпрограммы. На момент издания данных постановлений их семья отвечала всем требованиям, предъявляемым к претендентам для участия в названной подпрограмме, и являлась молодой семьей, каждому члену которой не исполнилось 36 лет.
Впоследствии, на основании письма Министерства строительного комплекса и жилищно-коммунального хозяйства Московской области постановлением главы Зарайского муниципального района от 21.10.2013 г. они были исключены из Списка участников подпрограммы, в связи с достижением одним из супругов 36-летнего возраста.
Решением Зарайского городского суда Московской области от 14 мая 2014 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 24 ноября 2014 г., иск удовлетворен.
Президиум указал на допущенные судом существенные нарушения норм материального права.
Судом установлено, что решением Зарайского городского суда от 28.12.2014 г. был удовлетворен иск Зарайского городского прокурора, заявленный в интересах семьи Х., о признании незаконным постановления Главы Зарайского муниципального района от 21.10.2013 г. в части исключения семьи Х. из списка молодых семей участников подпрограммы и обязании восстановить в указанных списках с сохранением номера очереди.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 07.07.2014 г. решение суда от 28.02.2014 г. отменено, по делу постановлено новое решение об отказе Зарайскому городскому прокурору в иске в полном объеме.
Разрешая настоящий спор и удовлетворяя иск Х., суд исходил из того, что на момент включения в 2008 г. семьи Х. в список участников названной подпрограммы, она отвечала всем требованиям, предъявляемым к претендентам для участия в ней, а достижение впоследствии Х.Ю.М. 36-летнего возраста не должно каким-либо образом ущемлять права семьи Х. на получение социальной выплаты.
Данный вывод суда основан на неправильном толковании действующего законодательства, регулирующего возникшие спорные правоотношения.
Постановлением Правительства РФ от 17.12.2010 г. N 1050 утверждена федеральная целевая программа "Жилище" на 2011 - 2015 годы, включающая подпрограмму "Обеспечение жильем молодых семей", приложением N 3 к которой являются Правила предоставления молодым семьям социальных выплат на приобретение (строительство) жилья и их использования, в которых предусмотрены два вида списка:
1) Список участников подпрограммы, который формируется органом местного самоуправления;
2) Список молодых семей - претендентов на получение социальных выплат в соответствующем году, который формируется органом исполнительной власти субъекта РФ.
В соответствии с пп. "а" п. 6 Правил возраст каждого из супругов либо одного родителя в неполной семье не должен превышать 35 лет на день принятия органом исполнительной власти субъекта РФ решения о включении молодой семьи в список претендентов на получение социальной выплаты в планируемом году.
Таким образом, в соответствии с установленным порядком, не имеет правового значения, в каком возрасте находились супруги на момент включения семьи в списки участников подпрограммы. Ключевым моментом является возраст супругов на момент принятия органом исполнительной власти субъекта РФ решения о включении молодой семьи в список претендентов на получение социальной выплаты в планируемом году. Это правило установлено законодательством в императивном порядке и не подлежит иному толкованию.
Семья Х. в марте 2011 г. была включена органом местного самоуправления в первый список - список участников подпрограммы. На момент включения в данный список супруги Х. соответствовали установленному возрастному критерию. Однако на момент принятия 12 июня 2013 г. решения уполномоченным органом исполнительной власти субъекта РФ о включении семьи Х. в список молодых семей-претендентов на получение социальных выплат в соответствующем году, Х.Ю.М. исполнилось 36 лет 5 месяцев. Следовательно, к указанному моменту семья истцов утратила основание быть включенной в указанный список.
Не основаны на законе и выводы суда о возникновении у государства публично-правовых обязательств перед молодой семьей с момента включения ее в первый список участников подпрограммы, т.к. молодые семьи не отнесены федеральным законодательством к категориям лиц, перед которыми имеются государственные обязательства по обеспечению их жильем. Реализация федеральной целевой программы "Жилище" является государственной инициативой, а участие в ней является добровольным и подразумевает признание участниками программы строгого соблюдения установленных нормативных правил, включая ограничения по возрасту.
В соответствии с правовой позицией, изложенной в Определении Конституционного Суда РФ от 15.01.2015 г. N 3-О, включение в формируемые списки семей при достижении одним из супругов возраста, превышающего 35 лет, и утративших в связи с этим право на получение социальной выплаты, не отвечает целям и задачам федеральной подпрограммы и ведет к нецелевому использованию бюджетных средств.
Кроме того, правомерность действий администрации по исключению семьи Х. из списка участников подпрограммы ввиду превышения одним из супругов установленного п. 6 Правил возрастного ценза и утратой в связи с этим права на получение социальной выплаты для приобретения (строительства) жилья, установлена вступившим в законную силу апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 07.07.2014 г. Данный судебный акт имел преюдициальное значение для настоящего спора.
Допущенные судом существенные нарушения норм материального права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела новое апелляционное рассмотрение.
Постановление президиума
N 319 от 08 июля 2015 года
N 319 от 08 июля 2015 года
5. Если на вселение гражданина в жилое помещение не было получено письменного согласия нанимателя и (или) членов семьи нанимателя, а также согласия наймодателя, когда оно необходимо (п. 1 ст. 70 ЖК РФ), то такое вселение следует рассматривать как незаконное и не порождающее у гражданина прав члена семьи нанимателя.
А. обратился с иском к администрации городского округа Химки о признании заключенным договора социального найма, признании права собственности на квартиру, ссылаясь на то, что с 2005 г. проживает в спорной квартире вместе с сыновьями в качестве нанимателя, был вселен как член семьи бывшего нанимателя - Б., снявшегося с регистрационного учета вместе с семьей также в 2005 г. Пояснил, что с момента вселения в спорную квартиру оплачивает коммунальные услуги и расходы по содержанию жилого помещения.
Решением Химкинского городского суда Московской области от 01 июля 2014 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 17 декабря 2014 г., исковые требования А. удовлетворены.
Президиум указал на существенные нарушения норм материального и процессуального права, допущенные судами при рассмотрении дела.
Судом установлено, что спорная двухкомнатная квартира была предоставлена Б. на семью из двух человек по ордеру.
Согласно выписке из домовой книги 08.12.2005 г., Б. по личному заявлению выписан в Луганскую область, в этот же день в спорной квартире постоянно зарегистрирован А., и временно зарегистрирован его сын А.Ш.А., гражданин Республики Азербайджан, а в 2008 г. постоянно зарегистрирован сын истца А.Т.А.
Удовлетворяя иск, суд исходил из того, что истец был вселен в спорное жилое помещение в качестве члена семьи нанимателя и приобрел равное с нанимателем право на это помещение, проживает в квартире по настоящее время, несет бремя содержания имущества. Доказательств, что между истцом при его вселении и нанимателем спорного жилого помещения имелось какое-либо иное соглашение при его вселении о порядке пользования жилым помещением ответчиком не представлено.
Указанные выводы суда основаны на неправильном применении норм жилищного права к возникшим правоотношениям - ст. 70 ЖК РФ, и не учтены разъяснения, изложенные в п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 2 июля 2009 г. N 14 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации": если на вселение лица в жилое помещение не было получено письменного согласия нанимателя и (или) членов семьи нанимателя, а также согласия наймодателя, когда оно необходимо (часть 1 статьи 70 ЖК РФ), то такое вселение следует рассматривать как незаконное и не порождающее у лица прав члена семьи нанимателя на жилое помещение.
В нарушение ст. 70 ЖК РФ, письменного согласия ни нанимателя Б., ни согласия наймодателя в лице администрации г. Химки истцом на вселение в качестве члена семьи А. получено не было, и доказательств иного суду не представлено.
Судебными инстанциями оставлено без внимания то обстоятельство, что оплата истцом коммунальных услуг и фактическое пользование жилым помещением само по себе не свидетельствует о возникновении правоотношения, вытекающего из договора социального найма, и не порождает права на жилую площадь.
Допущенные судом существенные нарушения норм материального права явились основанием для отмены апелляционного определения с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.
Постановление президиума
N 340 от 22 июля 2015 года
N 340 от 22 июля 2015 года
6. При отсутствии государственного кадастрового учета земель государственного лесного фонда, земельный участок признается государственным лесным фондом по материалам лесоустройства.
Комитет лесного хозяйства Московской области обратился с иском к Х. о признании права собственности Х. на земельные участки отсутствующим, исключении сведений в отношении границ указанных участков из ГКН. Ссылался на то, что данные участки располагаются в Алабинском участковом лесничестве и полностью накладываются на земли государственного лесного фонда, в связи с чем постановка земельных участков Х. на кадастровый учет произведена в нарушение закона и является ничтожной.
Решением Наро-Фоминского городского суда Московской области от 02 декабря 2014 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 18 февраля 2015 г., Комитету лесного хозяйства Московской области в иске отказано.
Президиум указал на существенные нарушения норм материального и процессуального права, допущенные судом.
Судом установлено, что за Х. на основании договоров купли-продажи земельных участков от 2013 г. зарегистрировано право собственности на два смежных земельных участка, категория земель - земли населенных пунктов, разрешенное использование - для индивидуального жилищного строительства. Границы земельных участков установлены в соответствии с требованиями действующего законодательства.
Вместе с тем, согласно представленным истцом документам по лесоустройству данной территории, границы этих участков имеют наложения на земли государственного лесного фонда.
Отказывая в иске, суд исходил из того, что истцом не представлены относимые и допустимые доказательства наличия у него в настоящее время или ранее, на момент приобретения ответчиком земельных участков, какого-либо права на спорные участки, а также факта наложения земельных участков ответчика на земли государственного лесного фонда Алабинского участкового лесничества.
С таким выводом суда согласиться нельзя, поскольку не было принято во внимание, что правовое регулирование учета лесных участков в составе земель лесного фонда имеет особенности, установленные Лесным кодексом и Вводным законом к нему.
Ст. 17 Земельного кодекса РФ предусмотрено, что в федеральной собственности находятся земельные участки, которые признаны таковыми федеральными законами.
В силу п. 1 ст. 8 Лесного кодекса РФ, в соответствии со ст. 3 ФЗ от 04.12.2006 г. N 201-ФЗ "О введении в действие Лесного кодекса Российской Федерации", лесные участки в составе земель лесного фонда находятся в федеральной собственности.
Согласно положениям ст. 6 Лесного кодекса РФ границы земель лесного фонда, границы земель иных категорий, на которых располагаются леса, определяются в соответствии с земельным законодательством и законодательством о градостроительной деятельности, а определение границ лесного участка категории земель лесного фонда, обороны и безопасности, поселений (населенных пунктов), особо охраняемых территорий осуществляется в ходе проведения работ по лесоустройству и землеустройству.
В соответствии со ст. 4.2 Вводного закона к Лесному кодексу лесные участки в составе земель лесного фонда, государственный кадастровый учет которых не осуществлялся, признаются ранее учтенными объектами недвижимости.
П. 3 ст. 4.1. Вводного закона также предусмотрено, что государственный учет лесных участков в составе земель лесного фонда включает в себя действия органов государственной власти в пределах их полномочий, определенных в соответствии со статьями 81 - 83 Лесного кодекса РФ, по внесению в государственный лесной реестр сведений, подтверждающих существование таких земельных участков с характеристиками, соответствующими ч. 1 ст. 69 Лесного кодекса РФ. Указанные сведения в графической и текстовой форме воспроизводятся в плане лесного участка, который заверяется органом государственной власти, осуществляющим ведение государственного лесного реестра.
Таким образом, при отсутствии государственного кадастрового учета земель государственного лесного фонда, земельный участок признается государственным лесным фондом по материалам лесоустройства.
В обоснование иска суду была представлена схема лесного участка Алабинского участкового лесничества Наро-Фоминского филиала ГКУ МО "Мособллес" с указанием места совершения лесонарушения и земельных участков ответчика, выкопировка из лесоустроительного планшета и таксационное описание земельного участка, акты осмотра территории, составленные старшим участковым лесничим Алабинского участкового лесничества, выписка из государственного лесного реестра, а также схемы наложений, составленные с использованием Региональной геоинформационной системы Московской области.
Однако представленные истцом материалы лесоустройства, судом необоснованно отвергнуты, а в основу решения положено заключение кадастрового инженера, в соответствии с которым границы земельных участков ответчика не пересекаются с границами земель лесного фонда, что не соответствует положениям ст. 67 ГПК РФ, регулирующей правила оценки доказательств.
Представленная истцом лесоустроительная документация отражала достоверные сведения о местоположении границ Алабинского участкового лесничества Наро-Фоминского лесничества и обязанность опровергнуть представленные доказательства и подтвердить расположение спорного земельного участка не на землях лесного фонда возлагалась на ответчика Х.
По настоящему делу безусловному выяснению подлежали такие обстоятельства как определение фактического местоположения границ и площади земельных участков ответчика и установление возможного наложения этих земельных участков на территорию выдела в границах земель лесного фонда с определением площади наложения.
Данные вопросы требовали специального познания, однако суд, делая вывод о недостаточности доказательств, представленных истцом, в нарушение ст. 79 ГПК РФ, не назначил по делу землеустроительную экспертизу.
Допущенные судом существенные нарушения норм материального и процессуального права явились основанием для отмены принятых по делу судебных актов и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Постановление президиума
N 341 от 22 июля 2015 года
N 341 от 22 июля 2015 года
7. Юридически значимым обстоятельством по делам о предоставлении земельных участков администрацией муниципального образования является вопрос о наличии у администрации полномочий по осуществлению управления и распоряжения испрашиваемым земельным участком.
Т. обратился в суд с заявлением о признании незаконным бездействия администрации Сергиево-Посадского муниципального района Московской области, выразившегося в неопубликовании в периодическом печатном издании сообщения о приеме его заявления о предоставлении в аренду земельного участка с указанием его местоположения, площади, разрешенного использования, просил возложить на администрацию Сергиево-Посадского муниципального района обязанность опубликовать такое сообщение.
Решением Сергиево-Посадского городского суда от 04 февраля 2015 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 18 мая 2015 г., заявление Т. удовлетворено.
Президиум указал на допущенные судом существенные нарушения норм материального и процессуального права.
В соответствии с п. 3 ст. 30.1 Земельного кодекса РФ (в редакции, действующей до 01 марта 2015 г.) предоставление земельного участка в аренду для индивидуального жилищного строительства может осуществляться на основании заявления гражданина, заинтересованного в предоставлении земельного участка.
В двухнедельный срок со дня получения заявления гражданина о предоставлении в аренду земельного участка исполнительный орган государственной власти или орган местного самоуправления, предусмотренные статьей 29 настоящего Кодекса, может принять решение о проведении аукциона по продаже земельного участка или права на заключение договора аренды такого земельного участка либо опубликовать сообщение о приеме заявлений о предоставлении в аренду такого земельного участка с указанием местоположения земельного участка, его площади, разрешенного использования в периодическом печатном издании, определяемом соответственно уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти, высшим исполнительным органом государственной власти субъекта Российской Федерации, главой муниципального образования, а также разместить сообщение о приеме указанных заявлений на официальном сайте соответственно уполномоченного Правительством Российской Федерации федерального органа исполнительной власти, субъекта Российской Федерации, муниципального образования (при наличии официального сайта муниципального образования) в сети "Интернет".
В случае, если по истечении месяца со дня опубликования сообщения о приеме заявлений о предоставлении в аренду земельного участка заявления не поступили, исполнительный орган государственной власти или орган местного самоуправления, предусмотренные статьей 29 настоящего Кодекса, принимает решение о предоставлении такого земельного участка для жилищного строительства в аренду гражданину, указанному в абзаце первом настоящего пункта. Договор аренды земельного участка подлежит заключению с указанным гражданином в двухнедельный срок после государственного кадастрового учета такого земельного участка.
В случае поступления заявления о предоставлении в аренду такого земельного участка проводится аукцион по продаже права на заключение договора аренды земельного участка.
Как установлено судом, 02 апреля 2013 г. Т. обратился в администрацию Сергиево-Посадского муниципального района с заявлением о предоставлении ему в аренду сроком на 49 лет для ведения ЛПХ земельного участка примерной площадью 1100 кв. м, расположенного в с. Абрамцево, пос. Академиков, и одновременно просил утвердить схему расположения участка.
Удовлетворяя заявление Т., суд пришел к выводу, что администрация района не выполнила свою обязанность, предусмотренную ст. 30.1 Земельного Кодекса РФ, не приняла конкретное решение по поставленному Т. вопросу в установленный законом срок.
При этом, суд, ссылаясь на положения ст. 3 Закона Московской области от 27 сентября 2006 г. "О рассмотрении обращений граждан", согласно которой обращение в письменной форме или в форме электронного документа, поступившее в орган местного самоуправления или должностному лицу в соответствии с их полномочиями, рассматривается в течение 30 дней со дня его регистрации в государственных органах и органах местного самоуправления, указал, что истечение названного срока не лишает гражданина права требовать рассмотрения его обращения по существу и не прекращает обязанности государственного органа, органа местного самоуправления или должностного лица рассмотреть поступившее обращение и принять соответствующее решение.
Названный вывод основан на неправильном применении норм материального и процессуального права.
Одним из принципов земельного законодательства является разграничение государственной собственности на землю на собственность Российской Федерации, собственность субъектов Российской Федерации и собственность муниципальных образований, согласно которому правовые основы и порядок такого разграничения устанавливаются федеральными законами (пп. 9 п. 1 ст. 1 Земельного кодекса РФ).
По смыслу ст. 11 Земельного кодекса РФ и положений п. 10 ст. 3 ФЗ от 25 октября 2001 г. N 137-ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации" (действовавшего до 1 марта 2015 г.) в их системной взаимосвязи органы местного самоуправления наделены полномочием по распоряжению и управлению земельными участками, находящимися в муниципальной собственности, и земельными участками, государственная собственность на которые не разграничена (если иное не предусмотрено законодательством Российской Федерации об автомобильных дорогах и о дорожной деятельности).
Судом не принято во внимание, что заявление Т. от 2 апреля 2013 г. администрацией Сергиево-Посадского муниципального района было рассмотрено в установленный законом срок. Согласно письменному ответу от 25 апреля 2013 г., направленному в адрес заявителя заместителем Главы администрации муниципального района, испрашиваемый Т. земельный участок находится в границах охранной зоны, утвержденной решением исполнительного комитета Московской области N 499 от 30 марта 1983 г. "Об утверждении охранной зоны, зоны регулирования застройки и охраняемого ландшафта Государственного историко-художественного и литературного музея-заповедника "Абрамцево", в связи с чем дальнейшее рассмотрение вопроса возможно после положительного согласования с Министерством культуры Московской области.
Таким образом, юридически значимым обстоятельством по настоящему делу являлся вопрос о наличии у администрации Сергиево-Посадского муниципального образования полномочий по осуществлению управления и распоряжения испрашиваемым земельным участком.
В силу п. 6 ст. 6 ФЗ N 127-ФЗ от 23 августа 1996 г. "О науке и государственной научно-технической политике" (в редакции ФЗ от 19.07.1998 N 111-ФЗ) земельные участки, выделенные академиям наук в установленном порядке, закрепляются за ними в бессрочное безвозмездное пользование.
Суд, признавая незаконным бездействие администрации Сергиево-Посадского муниципального района, выраженное в неопубликовании сообщения о приеме заявлений о предоставлении в аренду названного земельного участка и обязывая администрацию опубликовать в периодическом печатном издании такое сообщение, не учел положения абз. 4 п. 1 ст. 3.1 ФЗ от 25.10.2001 N 137-ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации", в соответствии с которыми земельные участки, находящиеся на праве постоянного (бессрочного) пользования, праве аренды, праве безвозмездного срочного пользования у государственных академий наук и созданных такими академиями наук организаций, относятся к федеральной собственности.
Между тем, испрашиваемый Т. земельный участок входит в территорию земельного участка площадью 90,42 га, ранее предоставленного Российской Академии Наук для размещения дачного поселка, в связи с чем муниципальное образование не уполномочено осуществлять предоставление таких земельных участков.
Суд в нарушение ст. ст. 56, 196 ГПК РФ указанные обстоятельства в качестве юридически значимых не определил, оценки в их совокупности они не получили, что привело к неправильному разрешению дела. Кроме того, судом не учтено, что Закон МО от 27 сентября 2006 г. не регулирует спорные правоотношения.
Допущенные судом существенные нарушения материального права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.
Постановление президиума
N 407 от 26 августа 2015 года
N 407 от 26 августа 2015 года
8. Раздел жилого дома предполагает выделение участникам долевой собственности изолированных частей жилого дома, пригодных к проживанию и обеспеченных отдельными системами коммуникаций, а также хозяйственных построек в соответствии с долями таких участников в праве собственности.
Л. обратилась с иском к С. о разделе земельного участка и жилого дома, принадлежащего сторонам в равных долях.
Решением Одинцовского городского суда Московской области от 04 августа 2014 г. дом разделен по второму варианту строительно-технической экспертизы, расходы по переоборудованию дома возложены на стороны в равных долях. Также произведен раздел земельного участка и прекращено право общей долевой собственности на спорное имущество. Дополнительным решением суда от 28 января 2014 г. произведен раздел служебных построек.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 20 апреля 2015 г. решение суда изменено и дополнено указанием о перечне переоборудований, подлежащих выполнению сторонами в связи с разделом дома, а также о распределении между ними расходов по переоборудованию.
Президиум указал на существенные нарушения норм материального и процессуального права, допущенные судом.
Проверяя законность решения суда первой инстанции, судебная коллегия признала правильным его вывод о том, что требование о разделе коммуникаций сторонами не заявлялось, а поскольку вопрос о коммуникациях требует специальных согласований, разработки проектов, то стороны не лишены права обратиться в суд с самостоятельным иском о разделе коммуникаций.
Названный вывод суда основан на неверном применении норм материального и процессуального права, сделан без учета разъяснений, данных в п. п. 6, 7, 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 1980 N 4 (в редакции от 06.02.2007 г.) "О некоторых вопросах практики рассмотрения судами споров, возникающих между участниками общей собственности на жилой дом": выдел участнику общей собственности принадлежащей ему доли означает передачу в собственность истцу определенной изолированной части жилого дома и построек хозяйственного назначения, соответствующих его доле, а также означает утрату им права на эту долю в общем имуществе (ст. 252 ГК РФ).
Поскольку участники общей долевой собственности имеют равные права в отношении общего имущества пропорционально своей доле в нем, суд при выделе доли в натуре должен передать сособственнику часть жилого дома и нежилых построек, соответствующую по размеру и стоимости его доле, если это возможно без несоразмерного ущерба хозяйственному назначению строений. Под несоразмерным ущербом хозяйственному назначению строения следует понимать существенное ухудшение технического состояния дома, превращение в результате переоборудования жилых помещений в нежилые, предоставление на долю помещений, которые не могут быть использованы под жилье из-за малого размера площади или неудобства пользования ими, и т.п.
Выдел доли в натуре, связанный с возведением жилых пристроек к дому либо переоборудованием нежилых помещений в жилые, возможен лишь при наличии разрешения на строительство, выданного уполномоченными федеральным органом исполнительной власти, органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органом местного самоуправления.
Разрешение на строительство (реконструкцию) не требуется, если переоборудования не затрагивают конструктивные и иные характеристики надежности и безопасности жилого дома, не нарушают права третьих лиц и не превышают предельные параметры разрешенного строительства, реконструкции, установленные градостроительным регламентом, а также в случае строительства на земельном участке строений и сооружений вспомогательного использования, в иных случаях, когда в соответствии с Градостроительным кодексом РФ и законодательством субъектов РФ о градостроительной деятельности получение разрешения на строительство не требуется (ст. 51 Градостроительного кодекса РФ).
Постановлением Правительства РФ от 28 января 2006 г. N 47 утверждено Положение о признании помещения жилым помещением, жилого помещения непригодным для проживания и многоквартирного дома аварийным и подлежащим сносу или реконструкции, согласно п. 12 которого жилое помещение должно быть обеспечено инженерными системами (электроосвещение, хозяйственно-питьевое и горячее водоснабжение, водоотведение, отопление и вентиляция, а в газифицированных районах также и газоснабжение); в поселениях без централизованных инженерных сетей в одно- и двухэтажных зданиях допускается отсутствие водопровода и канализированных уборных.
Таким образом, по смыслу приведенных норм права и разъяснений Верховного Суда РФ раздел домовладения в натуре возможен, только если в результате такого раздела все вновь образованные изолированные жилые помещения соответствуют условиям, определенным законом для признания помещений жилыми.
Равноценный (в соответствии с размером долей в праве общей долевой собственности) раздел дома между совладельцами возможен с учетом, в том числе, качественных, эксплуатационных, стоимостных характеристик передаваемых в собственность каждого участника долевой собственности частей дома.
В соответствии с п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 1980 г. N 4 для правильного разрешения споров данной категории большое значение имеют специальные познания в области жилищного строительства и коммунального хозяйства. Поэтому надлежит на основании представленных документов и пояснений сторон в каждом случае обсуждать, не следует ли назначить экспертизу для дачи заключения о возможности выдела части дома и построек хозяйственного назначения в соответствии с долями сособственников с соблюдением требований градостроительных регламентов, строительных, экологических, санитарно-гигиенических, противопожарных и иных правил, нормативов, о всех допустимых вариантах выдела или передачи в пользование помещений, в том числе, по вариантам, предложенным сторонами, о действительной стоимости дома и других построек, а также стоимости каждой предполагаемой к выделу части дома, о размере затрат, необходимых на переоборудование и т.п.
Исходя из системного толкования действующего законодательства, раздел жилого дома предполагает выделение участникам долевой собственности изолированных частей жилого дома, пригодных к проживанию и обеспеченных отдельными системами коммуникаций, а также хозяйственных построек в соответствии с долями таких участников в праве собственности. Самостоятельный раздел коммуникаций домовладения противоречил бы заложенным законодателем принципам установления возможности реального раздела домовладения и условиям такого раздела.
Раздел земельного участка по данному делу был произведен в соответствии с единственным предоставленным экспертом вариантом, по которому С. передается часть участка с расположенными на ней двумя сточными канализационными колодцами. При этом общая система канализации дома осталась в части, выделенной истцу, что предполагает использование канализационных колодцев и доступа к ним Л. Наличие возможности иного раздела земельного участка с учетом требований ст. 11.9 ЗК РФ судом не устанавливалось. Данные о фактическом землепользовании в деле отсутствуют.
Допущенные судом существенные нарушения норм материального и процессуального права явились основанием для отмены состоявшихся по делу судебных актов с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Постановление президиума
N 419 от 02 сентября 2015 года
N 419 от 02 сентября 2015 года
9. Реализация собственником правомочий владения и пользования жилым помещением, находящимся в долевой собственности, зависит от размера его доли в праве собственности на это жилое помещение, нуждаемости в его использовании, соглашения собственников и других заслуживающих внимание обстоятельств.
С.Е.В. и С.И.В. обратились в суд с иском к С.К.В. (пережившая супруга) о нечинении препятствий в пользовании жилыми помещениями, ссылаясь на то, что после смерти С.В.А., умершего 05 января 2014 г., они и ответчик унаследовали принадлежавшие наследодателю долю в праве на однокомнатную квартиру и долю в праве на комнату в коммунальной квартире, однако соглашение по владению и пользованию квартирой и комнатой между ними не достигнуто.
Решением Лыткаринского городского суда от 24 декабря 2014 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 16 февраля 2015 г., С.К.В. обязана не чинить препятствий истцам в пользовании однокомнатной квартирой и комнатой.
Президиум указал на существенные нарушения норм материального и процессуального права, допущенные судом.
Судом установлено, после смерти С.В.А. открылось наследство, в состав которого, в том числе, входили доля однокомнатной квартиры общей площадью 36,5 кв. м, и комната площадью 14,8 кв. м в коммунальной квартире.
Суд первой инстанции, удовлетворяя иск о нечинении препятствий в пользовании указанным имуществом, руководствуясь ст. 247, 304 ГК РФ, ч. 1 ст. 30 ЖК РФ, исходил из того, что участники долевой собственности имеют право на предоставление в их владение и пользование части общего имущества, соразмерной их доле; истцы, как собственники имущества, вправе требовать устранения всяких нарушений их прав, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения. Поскольку непроживание истцов в квартире вызвано препятствиями, чинимыми со стороны ответчика, то их иск подлежит удовлетворению.
Названные выводы суда основаны на неверном толковании норм материального права - п. п. 1 и 2 ст. 15, п. 1. ст. 17, п. 1 ст. 30 ЖК РФ и п. 2 ст. 288 ГК РФ.
Судом было установлено, что общая площадь однокомнатной квартиры составляет 36,5 кв. м, в которой ответчице принадлежит 5/8 долей, истцу С.Е.В. - 2/8, С.И.В. - 1/8 доля в праве общей собственности.
По смыслу п. п. 1 и 2 ст. 247 ГК РФ, применительно к жилому помещению как к объекту жилищных прав, принимая во внимание, что жилые помещения предназначены для проживания граждан, в отсутствие соглашения собственников жилого помещения о порядке пользования этим помещением, участник долевой собственности имеет право на предоставление для проживания части жилого помещения, соразмерной его доле, а при невозможности такого предоставления с учетом площади жилого помещения и других обстоятельств, право собственника может быть реализовано иными способами, в частности, путем требования у собственников, владеющих и пользующихся имуществом, приходящимся на его долю, соответствующей компенсации.
Возникшие правоотношения между участниками долевой собственности по поводу объекта собственности (жилого помещения - однокомнатной квартиры) свидетельствуют о наличии исключительного случая, когда данный объект не может быть использован всеми сособственниками по его назначению (для проживания) без нарушения прав собственника, имеющего большую долю в праве собственности, то есть в данном случае прав С.К.В.
Таким образом, участник общей долевой собственности на жилое помещение не обладает безусловным правом на вселение в него и, следовательно, на проживание в жилом помещении. Реализация собственником правомочий владения и пользования жилым помещением, находящимся в долевой собственности, зависит от размера его доли в праве собственности на это жилое помещение, нуждаемости в его использовании, соглашения собственников и других заслуживающих внимание обстоятельств.
При этом если соглашение о порядке пользования жилым помещением между сособственниками не достигнуто, удовлетворение требования одного из собственников о вселении в квартиру возможно лишь при определении судом порядка пользования жилым помещением и предоставлении каждому из собственников в пользование жилого помещения, соразмерного его доле в праве собственности на это помещение.
Суд, удовлетворяя иск, не учел, что соглашение между собственниками однокомнатной квартиры о порядке пользования общей и жилой площадью квартиры не достигнуто, предоставить каждому из сособственников в пользование жилое помещение соразмерно его доле в праве собственности на это помещение не представляется возможным, в квартире фактически проживает супруга наследодателя и ей принадлежит 5/8 долей в праве собственности на квартиру, включая супружескую долю. Истцы в спорной квартире никогда не проживали, членами семьи С.К.В. не являются.
Заявителем приложена копия решения Лыткаринского городского суда от 27 апреля 2015 г., которым 1/4 доля С.Е.В. и 1/8 доля С.И.В. в праве общей долевой собственности на однокомнатную квартиру признаны незначительными, их право собственности прекращено и за ответчицей признано право собственности на однокомнатную квартиру. Этим решением прекращено право собственности С.К.В. на 1/2 долю комнаты, признано право собственности С.Е.В. на 5/8 долей комнаты и право собственности С.И.В. на 3/8 доли комнаты.
С.К.В. в ходе рассмотрения настоящего дела обращалась с ходатайством о приостановлении производства по делу до рассмотрения указанного выше другого гражданского дела с участием тех же лиц, а также с ходатайством об объединении двух гражданских дел в одно производство для совместного рассмотрения и разрешения, однако в удовлетворении ходатайств судом было отказано без указания мотивов.
Допущенные судом существенные нарушения норм материального и процессуального права явились основанием для отмены апелляционного определения и направления дела на новое апелляционное рассмотрение.
Постановление президиума
N 437 от 16 сентября 2015 года
N 437 от 16 сентября 2015 года
10. Суммы выплачиваемого гражданам возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью потерпевшего, подлежат изменению пропорционально росту установленной в соответствии с законом величины прожиточного минимума на душу населения в соответствующем субъекте Российской Федерации по месту жительства потерпевшего.
М.В.П. и М.З.Д. обратились в суд с заявлением об индексации сумм, взыскиваемых на основании решения суда 30 сентября 2002 г. с И.В.Н. в счет возмещения вреда в связи с потерей кормильца, ссылаясь на то, что должник уклоняется от исполнения судебного решения, не производит выплаты и их индексацию.
Определением Подольского городского суда Московской области от 29 июля 2014 г. определен размер ежемесячного денежного возмещения с учетом индексации, подлежащего выплате с 01 января 2014 г., а также определен размер единовременных выплат, подлежащих взысканию с учетом индексации за период с января 2007 г. по 2014 г.
Установив, что дело было рассмотрено судом в отсутствие должника, не извещенного о времени и месте судебного заседания, судебная коллегия апелляционным определением от 23 марта 2015 г. отменила определение суда, рассмотрела заявление по правилам производства в суде первой инстанции и постановила новое определение, в соответствии с которым с И.В.Н. единовременно взыскана в пользу М.З.Д. задолженность по ежемесячным платежам в счет возмещения вреда в связи с потерей кормильца за период с 01 октября 2006 г. по 1 июля 2014 г. в размере 225850 руб. 75 коп., в пользу М.В.П. - в размере 215876 руб. 15 коп.; определена сумма ежемесячного платежа, подлежащего взысканию с И.В.Н. в счет возмещения вреда в связи с потерей кормильца, начиная с 1 июля 2014 г., в размере 3665 руб. 42 коп. в пользу каждого заявителя, с последующей индексацией в установленном законом порядке.
Президиум указал на существенные нарушения норм материального права, допущенные судом апелляционной инстанции.
Судом установлено, что в результате ДТП, имевшего место 24 июля 1996 г. по вине И.В.Н., погиб сын заявителей М.А.В.
Вступившим в законную силу решением Домодедовского городского суда Московской области от 30 сентября 2002 г. с И.В.Н. в пользу М.В.П. и М.З.Д. в счет возмещения вреда в связи с потерей кормильца взысканы ежемесячные платежи в размере по 1025 руб. 72 коп. пожизненно, с последующей индексацией; единовременно взыскано с 24 июля 1996 г. (с момента ДТП) по 01 октября 2002 г. в пользу М.В.П. - 18223 руб. 38 коп., в пользу М.З.Д. - 25381 руб. 21 коп.
Заочным решением Подольского городского суда Московской области от 08 сентября 2006 г. произведена индексация взысканных с И.В.Н. в пользу истцов сумм возмещения вреда, ежемесячный платеж определен в размере 1760 руб. 49 коп. в пользу каждого, единовременно взыскано за период с 01 ноября 2002 г. по сентябрь 2006 г. 53908 руб. 72 коп. - в пользу М.В.П. и 70045 руб. 21 коп. - в пользу М.З.Д.
Согласно представленным справкам из Подольского районного отдела судебных приставов УФССП по Московской области по состоянию на 30 мая 2015 г. задолженность И.В.Н. по сводному исполнительному производству перед М.З.Д. составляет 421 726, 69 руб., перед М.В.П. - 375 059,77 руб.
В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 37 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", присужденная решением суда ежемесячная сумма возмещения вреда при повышении стоимости жизни (ст. 1091 ГК РФ) может быть проиндексирована по заявлению взыскателя судом, рассмотревшим дело, в порядке ст. 208 ГПК РФ, если должник не производит такую индексацию выплачиваемых им сумм возмещения вреда в добровольном порядке.
Разрешая заявление М-х по правилам суда первой инстанции, судебная коллегия руководствовалась требованиями ст. ст. 318, 1091 ГК РФ и пришла к правильному выводу о том, что подлежащие выплате истцам суммы возмещения вреда в связи с потерей кормильца подлежат индексации за период с 01 декабря 2002 г. по декабрь 2011 г. с учетом уровня инфляции, установленного в Федеральном законе о федеральном бюджете РФ на соответствующий год, а с декабря 2011 г., в связи с изменениями, внесенными в указанные выше нормы права ФЗ 30 ноября 2011 г. N 363-ФЗ, пропорционально росту величины прожиточного минимума, установленного на душу населения в соответствующем субъекте Российской Федерации.
Вместе с тем, при расчете платежей, подлежащих взысканию в пользу М-х в счет возмещения вреда в связи со смертью кормильца, судебной коллегией допущена ошибка в применении ст. 1091 ГК РФ (в редакции, действующей с 01 декабря 2011 г.), в силу которой суммы выплачиваемого гражданам возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью потерпевшего, подлежат изменению пропорционально росту установленной в соответствии с законом величины прожиточного минимума на душу населения в соответствующем субъекте Российской Федерации по месту жительства потерпевшего.
Как следует из материалов дела, М-ны являются жителями г. Москвы. Между тем, при вынесении определения судебная коллегия произвела индексацию сумм возмещения вреда пропорционально росту величины прожиточного минимума, установленной на душу населения в Московской области, что не соответствует требованиям указанной выше нормы материального права и нарушает право заявителей на полное возмещение ущерба, поскольку прожиточный минимум по г. Москве значительно превышает прожиточный минимум в Московской области.
Допущенные судебной коллегией нарушения норм материального права явились основанием для отмены апелляционного определения с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.
Постановление президиума
Московского областного суда
N 448 от 23 сентября 2015 года
Московского областного суда
N 448 от 23 сентября 2015 года
СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА МОСКОВСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДА
ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ
КАССАЦИОННАЯ ПРАКТИКА
ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ
КАССАЦИОННАЯ ПРАКТИКА
1. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана, все возникшие по делу версии исследованы, а имеющиеся противоречия выяснены и устранены.
По приговору Мытищинского городского суда Московской области от 18 августа 2014 г. Д. и С. осуждены по ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 12 февраля 2015 г. приговор изменен: из описательно-мотивировочной части исключена ссылка на объяснения Д. и С. как на доказательство по уголовному делу; назначенное Д. и С. наказание смягчено с применением ст. 64 УК РФ до 9 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. В остальном приговор оставлен без изменения.
Д. и С. осуждены за приготовление к незаконному сбыту наркотических средств в крупном размере группой лиц по предварительному сговору.
Судом первой инстанции установлено, что Д. и С. в неустановленное время, но не позднее 00 часов 30 минут 1 марта 2014 г., в неустановленном месте, у неустановленного лица незаконно, с целью последующего незаконного сбыта, приобрели наркотическое средство массой не менее 103,81 г., что является крупным размером, которое расфасовали в 61 однотипный полиэтиленовый пакет, удобный для последующей реализации.
В этот же день около 00 часов 30 минут Д. и С. были задержаны сотрудниками полиции и в ходе личного досмотра у Д. в левом наружном кармане брюк были обнаружены 35 однотипных полиэтиленовых пакетов, в 33 из которых находилось наркотическое средство в крупном размере общей массой 74,6 г., а у С. в левом наружном кармане дубленки обнаружены и изъяты 29 однотипных полиэтиленовых пакетов, в 28 из которых находилось наркотическое средство в крупном размере общей массой не менее 29,21 г.
При постановлении обвинительного приговора суд в обоснование вывода о виновности Д. и С. в приготовлении к незаконному сбыту наркотических средств сослался на их показания в судебном заседании и объяснения, полученные сотрудниками полиции до возбуждения уголовного дела; на показания свидетелей, заключение судебно-химической экспертизы, письменные материалы дела.
Суд апелляционной инстанции, признавая установленным, что Д. и С. совершили приготовление к сбыту наркотических средств в крупном размере группой лиц по предварительному сговору, исключил из приговора ссылку на объяснения Д. и С. как на доказательства по уголовному делу, но, тем не менее, признал их вину в совершении преступления доказанной.
Однако ни одно из приведенных судом доказательств не опровергает версию Д. и С. о том, что обнаруженное при их задержании наркотическое средство они приобрели и хранили для личного употребления.
Так, из пояснений Д. и С. следует, что каждый из них употребляет наркотические средства - курит "Спайс" на протяжении 3 - 4 лет.
Из показаний свидетеля Л. (оперуполномоченного), Г., З-1, З-2, П. (понятых), следует, что в ходе личного досмотра Д. и С. у них были обнаружены и изъяты пакетики с растительным веществом, при этом задержанные пояснили, что в пакетиках курительная смесь "Спайс" для личного употребления.
При задержании у Д. и С. было выявлено состояние наркотического опьянения, вызванного употреблением наркотических средств - опиоидов, что подтверждено протоколом медицинского освидетельствования.
В ходе обыска квартиры, где проживали Д. и С., запрещенных к гражданскому обороту предметов и веществ не обнаружено.
Квалифицировав содеянное Д. и С. по ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ как приготовление к незаконному сбыту наркотических средств в крупном размере, группой лиц по предварительному сговору, суды первой и апелляционной инстанций сослались на количество изъятого у осужденных наркотического средства, расфасованного в пакетики.
Между тем, данные обстоятельства, сами по себе не указывают бесспорно на предварительный сговор о совершении преступления и не свидетельствуют о наличии у Д. и С. умысла на незаконный сбыт наркотических средств, изъятых при досмотре.
Таким образом, по делу объективно установлено, что при задержании у Д. и С. было обнаружено и изъято находившееся при каждом из них наркотическое средство в крупном размере: у Д. общей массой 74,6 г, у С. - 29,21 г.
При этом доказательств, опровергающих доводы осужденных о том, что они хранили наркотическое средство для личного употребления и объективно подтверждающих предварительный сговор на приготовление к сбыту изъятого у них наркотического средства, в ходе судебного разбирательства добыто не было.
В связи с этим, поскольку согласно ч. 3 ст. 14 УПК РФ, все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены, толкуются в пользу обвиняемого, президиум переквалифицировал действия Д. и С. с ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ч. 2 ст. 228 РФ как незаконное хранение без цели сбыта наркотического средства в крупном размере.
Постановление президиума
N 301 от 1 июля 2015 года
N 301 от 1 июля 2015 года
2. В соответствии с п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ оказание медицинской и иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления признается в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, и в соответствии со ст. 60 УК РФ должно учитываться при назначении наказания.
По приговору Коломенского городского суда Московской области от 1 июля 2014 г. Я. осуждена по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 6 годам лишения свободы.
В апелляционном порядке приговор не обжаловался.
Я. признана виновной в совершении умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего.
Согласно ст. 60 УК РФ лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание, при этом учитываются характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.
Данные требования закона судом были соблюдены не в полной мере.
При назначении Я. наказания суд учел ее явку с повинной, противоправное поведение потерпевшего, явившееся фактически поводом для совершения преступления, признав данные обстоятельства смягчающими, а также обстоятельство отягчающее наказание - опасный рецидив преступлений.
Однако, установив, что Я. сразу после нанесения удара ножом К. вызвала "скорую помощь" и находилась в квартире вплоть до ее отъезда, после оказания К. медицинской помощи его сознание было восстановлено, и он был помещен на лечение в больницу, суд при назначении Я. наказания данное обстоятельство, предусмотренное п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ, в качестве смягчающего не учел.
При таких обстоятельствах президиум признал в качестве смягчающего наказание обстоятельства оказание медицинской помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления и снизил размер назначенного наказания.
Постановление президиума
N 348 от 29 июля 2015 года
N 348 от 29 июля 2015 года
3. По смыслу закона деяние, объективная сторона которого образована рядом тождественных действий, характеризующихся единым умыслом, направленным на достижение общей цели, следует рассматривать как одно продолжаемое преступление.
По приговору Раменского городского суда Московской области от 11 ноября 2010 г. Ш. осуждена по п. "г" ч. 3 ст. 2281, ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 2281 УК РФ с применением ст. ст. 69, 70 УК РФ к 9 годам 6 месяцам лишения свободы.
В апелляционном порядке приговор не рассматривался.
Ш. признана виновной в совершении незаконного сбыта наркотических средств в особо крупном размере и покушении на незаконный сбыт наркотических средств в особо крупном размере.
Судом установлено, что Ш. незаконно приобрела наркотическое средство - героин массой не менее 19, 2 грамма, то есть в особо крупном размере, которое хранила при себе с целью последующего сбыта до 23 марта 2010 г., когда в продолжение преступного умысла, направленного на незаконный сбыт указанного средства, незаконно сбыла К. 8 свертков с находившимся в них героином общей массой 6,49 грамм, то есть в особо крупном размере, а оставшееся наркотическое средство продолжила незаконно хранить с целью его дальнейшего сбыта до 18 часов 40 минут 24 марта 2010 г. В указанное время, действуя в продолжение своего преступного умысла, Ш. незаконно сбыла К., действовавшему в рамках оперативно-розыскного мероприятия "проверочная закупка", оставшийся героин массой 12,71 грамма, то есть в особо крупном размере, расфасованный в 6 свертков, после чего была задержана сотрудниками правоохранительных органов.
Установив приведенные выше фактические обстоятельства дела, суд признал Ш. виновной в совершении двух преступлений, назначив ей наказание по совокупности преступлений.
Однако, описывая в приговоре преступное деяние, суд признал доказанным, что умысел Ш. был изначально направлен на сбыт наркотического средства общей массой не менее 19.2 грамма и реализован в два приема путем продажи одному и тому же лицу, последний из которых осуществлен в рамках оперативно-розыскного мероприятия. В подтверждение этого вывода суд сослался на совокупность исследованных доказательств, в том числе заключение судебно-химической экспертизы, согласно которому наркотическое средство, изъятое у К. в ходе личного досмотра 23.03.2010 г. и наркотическое средство, выданное им добровольно 24.03.2010 г., совпадают между собой по химическому содержанию составляющих наркотических компонентов.
Поскольку объективная сторона совершенного Ш. преступления образована рядом тождественных действий, характеризующихся единым умыслом, направленным на достижение общей цели, ее действия следует рассматривать как одно продолжаемое преступление.
В связи с изложенным, президиум переквалифицировал действия, совершенные осужденной Ш. 23 и 24 марта 2010 г. с п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ и ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ на ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона РФ N 215-ФЗ от 27.07.2009 г.) - как покушение на незаконный сбыт наркотического средства в особо крупном размере и исключил указание на назначение наказания по правилам ст. 69 УК РФ.
Постановление президиума
N 379 от 5 августа 2015 года
N 379 от 5 августа 2015 года
4. Не разъяснение обвиняемому юридических последствий прекращения уголовного преследования в связи с истечением сроков давности является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену решения о прекращении уголовного дела.
Постановлением мирового судьи 47 Железнодорожного судебного района Московской области от 4 декабря 2014 г. уголовное дело частного обвинения в отношении П. по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ, прекращено производством на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 и ч. 2 ст. 27 УПК РФ в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.
Апелляционным постановлением судьи Железнодорожного городского суда Московской области от 22 января 2015 г. постановление мирового судьи оставлено без изменения.
В соответствии с ч. 2 ст. 27 УПК РФ обязательным условием прекращения уголовного преследования вследствие акта об амнистии является согласие на это лица, совершившего преступление. Если лицо возражает против прекращения уголовного дела, производство по уголовному делу продолжается в обычном порядке.
В связи с этим судам необходимо разъяснять лицу его право возражать против прекращения уголовного дела по указанным основаниям (п. 15 ч. 4 ст. 47 УПК РФ) и юридические последствия прекращения уголовного дела.
Как видно из материалов дела, в ходе судебного разбирательства от подсудимого П., защищавшего свои интересы без участия защитника, поступило заявление о прекращении уголовного дела в отношении него по ч. 1 ст. 116 УК РФ в связи с отсутствием события преступления и в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.
Согласно протоколу судебного заседания суд, огласив поступившее от подсудимого П. указанное заявление, выяснил лишь вопрос о том, поддерживает ли он поданное заявление, на что П. ответил утвердительно.
Как видно из протокола судебного заседания подсудимому П. судом разъяснены права, предусмотренные ст. ст. 42, 43 и 47 УПК РФ, однако юридические последствия прекращения дела по истечении срока давности, то есть по не реабилитирующему основанию, не разъяснялись.
При этом суд оставил без внимания, что заявление П. содержало два взаимоисключающих правовых основания, имеющих различные правовые последствия.
При таких обстоятельствах, допущенные нарушения требований уголовно-процессуального законодательства РФ путем несоблюдения процедуры судопроизводства являются существенными, повлияли на исход дела и привели к нарушению прав подсудимого, в отношении которого уголовное дело прекращено по не реабилитирующему основанию.
Учитывая изложенное, президиум отменил состоявшиеся судебные решения и направил уголовное дело на новое судебное рассмотрение.
Постановление президиума
N 373 от 5 августа 2015 года
N 373 от 5 августа 2015 года
5. Непредоставление подсудимому последнего слова является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора.
По приговору мирового судьи 145 судебного участка Ногинского судебного района Московской области от 29 декабря 2014 г. П. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 158 УК РФ к 3 месяцам лишения свободы, по ч. 1 ст. 158 УК РФ к 5 месяцам лишения свободы.
На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначено наказание в виде 6 месяцев лишения свободы.
В соответствии со ст. 70 УК РФ к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания, назначенного по приговору от 30 сентября 2014 г., и по совокупности приговоров назначено наказание в виде 2 лет 3 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
В апелляционном порядке приговор не обжаловался.
П. признан виновным в совершении кражи, то есть тайного хищения чужого имущества, и покушения на кражу.
В соответствии с положениями ч. 1 ст. 401.15 и п. 2 ч. 1 ст. 389.15 УПК РФ основанием для изменения или отмены судебных решений при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке является существенное нарушение уголовно-процессуального закона.
Согласно п. 7 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ к таким нарушениям относится не предоставление подсудимому последнего слова.
Как видно из протокола судебного заседания от 29 декабря 2014 г., после участия в судебных прениях последнее слово подсудимому П. предоставлено не было.
Кроме этого, окончательное наказание по приговору от 29 декабря 2014 г. П. назначено на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров путем частичного присоединения неотбытого наказания, назначенного по приговору от 30 сентября 2014 г.
Между тем, как видно из материалов уголовного дела, преступление, за которое П. осужден по приговору мирового судьи от 29 декабря 2014 г., совершено 8 августа 2014 г., то есть до вынесения приговора Ногинским городским судом Московской области 30 сентября 2014 г.
Таким образом, при назначении окончательного наказания по приговору от 29 декабря 2014 г. мировой судья должен был руководствоваться требованиями ч. 5 ст. 69 УК РФ, согласно которой если после вынесения судом приговора по делу будет установлено, что осужденный виновен еще и в другом преступлении, совершенном им до вынесения приговора суда по первому делу, то окончательное наказание назначается по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим либо путем частичного или полного сложения назначенных наказаний.
При таких обстоятельствах президиум отменил приговор мирового судьи от 29 декабря 2014 г. в отношении П. и направил уголовное дело на новое судебное рассмотрение.
Постановление президиума
N 401 от 19 августа 2015 года
N 401 от 19 августа 2015 года
6. Неправильное применение положений ч. 2 ст. 69 УК РФ при назначении наказания по совокупности преступлений.
По приговору Орехово-Зуевского городского суда Московской области от 8 апреля 2013 г. Д. осужден:
- - по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона N 87-ФЗ от 19 мая 2010 года) с применением ст. 64 УК РФ к 3 годам 9 месяцам лишения свободы;
- - по ч. 1 ст. 228 УК РФ (в редакции Федерального закона N 87-ФЗ от 19 мая 2010 г.) к 6 месяцам лишения свободы;
- - по ч. 1 ст. 159 УК РФ к штрафу в размере 50 000 рублей.
На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим назначено наказание 3 года 9 месяцев лишения свободы без штрафа и ограничения свободы.
В соответствии с ч. 5 ст. 74 УК РФ отменено условное осуждение по приговору от 28 июля 2011 года, и на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров путем частичного присоединения неотбытой части наказания, окончательно назначено наказание в виде 4 лет лишения свободы без штрафа и ограничения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 13 июня 2013 г. приговор изменен: назначенное по ч. 1 ст. 159 УК РФ наказание в виде штрафа в размере 50 000 рублей определено исполнять самостоятельно.
При пересмотре приговора в апелляционном порядке судебная коллегия изменила приговор и, сославшись на ч. 2 ст. 71 УК РФ, согласно которой при частичном или полном сложении наказаний в виде лишения свободы по совокупности преступлений и совокупности приговоров наказание в виде штрафа исполняется самостоятельно, определила наказание, назначенное по ч. 1 ст. 159 УК РФ в виде штрафа в размере 50 000 рублей, исполнять самостоятельно.
Однако судебная коллегия не приняла во внимание, что при назначении осужденному Д. наказания по совокупности преступлений суд применил предусмотренный ч. 2 ст. 69 УК РФ принцип поглощения менее строгого наказания более строгим.
При таких обстоятельствах президиум апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 13 июня 2013 г. отменил и направил уголовное дело на новое апелляционное рассмотрение.
Постановление президиума
N 442 от 16 сентября 2015 года
N 442 от 16 сентября 2015 года
7. Право на получение квалифицированной юридической помощи предполагает наличие у лица возможности получать эффективную защиту со стороны адвоката, что невозможно без ознакомления последнего с материалами уголовного дела.
Приговором Одинцовского городского суда Московской области от 29 января 2015 г. В. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 9 годам лишения свободы; по ч. 1 ст. 158 УК РФ к 1 году лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, окончательно назначено 9 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 24 марта 2015 г. приговор изменен: из числа доказательств, положенных в основу приговора, исключено чистосердечное признание В., в остальном приговор оставлен без изменения.
В соответствии с положениями ст. 15, 51 УПК РФ уголовное судопроизводство должно осуществляться на основе состязательности сторон. Суд обязан создать сторонам необходимые условия для реализации предоставленных им прав.
Участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно.
Часть 1 ст. 48 Конституции Российской Федерации гарантирует каждому право на получение квалифицированной юридической помощи.
По настоящему делу вышеуказанные требования процессуального закона в суде первой инстанции выполнены не были.
Судом апелляционной инстанции допущенные нарушения уголовно-процессуального закона оставлены без внимания.
Право на получение квалифицированной юридической помощи предполагает наличие у лица возможности получать эффективную защиту со стороны адвоката, что невозможно без знания последним доказательств, собранных по уголовному делу.
Вместе с тем, из материалов уголовного дела усматривается, что в ходе предварительного расследования защиту обвиняемого В. в порядке ст. 51 УПК РФ осуществлял адвокат Д-1, который участвовал при проведении следственных действий и 29 октября 2014 г. в порядке ст. 217 УПК РФ был ознакомлен с материалами уголовного дела.
В суде первой инстанции защиту подсудимого по назначению суда поочередно осуществляли адвокаты О. (28 ноября 2014 г.), Д-2 (10 и 29 декабря 2014 г.), Н. (19 декабря 2014 г.), С. (19 и 29 января 2015 г.), К. (23 января 2015 г.).
Протоколы судебных заседаний не содержат данных о том, что суд обсуждал вопрос о замене защитника и принял данное решение с учетом мнения подсудимого и с его согласия.
При этом в материалах дела отсутствуют сведения о том, что указанные выше защитники знакомились с материалами уголовного дела, в том числе, с протоколами предыдущих судебных заседаний, в ходе которых суд первой инстанции исследовал доказательства по делу.
Учитывая изложенное, президиум приговор суда в отношении В. отменил, поскольку в суде первой инстанции ему не было предоставлено надлежащей юридической помощи, и было нарушено его права на защиту.
Постановление президиума
N 431 от 23 сентября 2015 года
N 431 от 23 сентября 2015 года
8. Защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им подозреваемого, обвиняемого.
По приговору Мытищинского городского суда Московской области от 19 июня 2009 г. М. и Ч. осуждены по п. "в" ч. 4 ст. 162 и ч. 4 ст. 111 УК РФ.
М. и Ч. признаны виновными в разбое, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а также в умышленном причинении группой лиц по предварительному сговору тяжкого вреда здоровью, повлекшему по неосторожности смерть потерпевшего.
Согласно п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им подозреваемого, обвиняемого.
Указанные требования уголовно-процессуального закона по настоящему уголовному делу были нарушены.
Как усматривается из материалов уголовного дела, при рассмотрении дела в суде первой инстанции защиту М. осуществляли адвокаты по назначению, в том числе, адвокат И-1.
В ходе судебного разбирательства 5 июня 2009 г. адвокат И-1 стал осуществлять защиту Ч., а интересы М. стала представлять адвокат И-2.
Между тем, М. и Ч. обвинялись в совершении преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 4 ст. 162, ч. 4 ст. 111 УК РФ, их показания об обстоятельствах происшедшего, противоречили друг другу, поскольку каждый из них изобличал другого в совершенных преступлениях, преуменьшая свою роль.
Наличие противоречий в показаниях М. и Ч. исключало последующее участие адвоката И-1 в защиту Ч., независимо от волеизъявления самого подзащитного.
Право на защиту, на квалифицированную юридическую помощь является фундаментальным конституционным правом человека и гражданина, не подлежащим ограничению ни при каких обстоятельствах и обеспечиваемых дополнительными процессуальными гарантиями его реализации.
Одна из таких гарантий предусмотрена ст. 72 УПК РФ, которая не определяет степени противоречий между участниками судопроизводства, а к числу безусловных нарушений процессуального закона относит сам факт их наличия.
Таким образом, адвокат И-1, вопреки требованиям закона, по одному уголовному делу защищал интересы и подсудимого М., и подсудимого Ч., что является существенным нарушением гарантированного законом права М. и Ч. на защиту.
При таких обстоятельствах президиум приговор суда отменил и направил уголовное дела на новое судебное рассмотрение.
Постановление президиума
N 456 от 23 сентября 2015 года
N 456 от 23 сентября 2015 года
АПЕЛЛЯЦИОННАЯ ПРАКТИКА
1. Особый порядок уголовного судопроизводство производится в строгом соответствии с требованиями главы 40 УПК РФ и при наличии всех оснований, предусмотренных ст. 314 УПК РФ.
Приговором Истринского городского суда К. осужден по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ. Уголовное дело рассмотрено в особом порядке уголовного судопроизводства, предусмотренного главой 40 УПК РФ.
Как установлено судебной коллегией, судом были нарушены требования ч. 3 ст. 314 и ч. 6 ст. 316 УПК РФ. Так, достоверных сведений о том, что потерпевший Ч. не возражал против постановления приговора без проведения судебного разбирательства, в материалах дела не содержалось, как и сведений о надлежащем извещении потерпевшего о времени и месте судебного разбирательства.
В уголовном деле содержались телефонограммы, составленные секретарем суда, согласно которым потерпевший Ч. был извещен о времени и месте судебного заседания, и пояснял, что не возражает против рассмотрения уголовного дела в особом порядке.
Вместе с тем, изложенные в телефонограмме сведения (об извещении потерпевшего и о его согласии на рассмотрение уголовного дела в его отсутствие и в особом порядке уголовного судопроизводства) невозможно проверить, как невозможно проверить в ходе телефонного разговора личность потерпевшего.
С учетом того, что по уголовному делу были нарушены положения уголовно-процессуального закона, связанные с определением формы судопроизводства, с нарушением прав потерпевшего участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в суде первой инстанции, что привело к ограничению прав участников судебного разбирательства возражать против постановления приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке, приговор по обвинению К. отменен, а уголовное дело направлено в суд на новое судебное разбирательство.
Извлечение из постановления судебной коллегии
по уголовным делам N 22-6500/15 от 29.09.2015 г.
по уголовным делам N 22-6500/15 от 29.09.2015 г.
2. Право на защиту каждого, кто подвергается преследованию, признается и гарантируется Конституцией (ст. ст. 17, 45, 46, 48, 123), общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами РФ в качестве одного из основных прав человека и гражданина.
Приговором Долгопрудненского городского суда Н. осужден по ст. 30 ч. 1 - п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ.
В ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции подсудимым Н. и его защитником делались заявления суду относительно того, что Н. не было известно об окончании расследования по делу, и он не принимал участия в следственных действиях, проводимых при его окончании, в том числе, он не был совместно с защитником ознакомлен с материалами дела.
Как установлено судебной коллегией указанные заявления остались без надлежащей судебной проверки.
В ходе кассационного рассмотрения дела судом была получена официальная информация за подписью и.о. начальника ИВС МУ МВД России "Мытищинское", согласно которой, исходя из записей "Журнала регистрации и выводов подозреваемых и обвиняемых", в период содержания Н. с 15.08.2011 до 19.08.2011 г.г. выводов его из камеры ИВС для производства следственных действий не производилось; Н. кем-либо из адвокатов, следователей и другими сотрудниками и родственниками не посещался.
Однако, как следует из материалов уголовного дела, 17.08.2011 г. в помещении ИВС г. Мытищи Н. было предъявлено обвинение по ст. ст. 30 ч. 1 - п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, были разъяснены его права, закрепленные в ст. 47 УПК РФ, и он был допрошен в качестве обвиняемого; затем 19.08.2011 г. также в помещении ИВС г. Мытищи он был уведомлен об окончании следственных действий и ознакомлен со всеми материалами уголовного дела.
При таких обстоятельствах судебная коллегия нашла обоснованными доводы осужденного относительно нарушения следователем его права на защиту, поскольку он был лишен возможности пользоваться помощью защитника при окончании расследования, а также защищаться лично всеми не запрещенными законом способами и средствами, в том числе, возражать против обвинения, давать показания по предъявленному ему обвинению, заявлять ходатайства (в т.ч. о дополнении предварительного следствия, а также в соответствии с ч. 5 ст. 217 УПК РФ) и знакомиться с материалами уголовного дела.
Указанные нарушения требований закона послужили основанием к отмене приговора суда, а уголовное дело, исходя из требований ст. 237 ч. 1 п. 5 УПК РФ, возвращению прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.
Извлечение из определения судебной коллегии
по уголовным делам N 22-5698/15 от 03.09.2015 г.
по уголовным делам N 22-5698/15 от 03.09.2015 г.
3. Несоответствие предъявленного по делу обвинения требованиям ст. 171 УПК РФ, является безусловным основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.
Приговором Клинского городского суда С. осужден по ст. 111 ч. 4 УК РФ.
Судом первой инстанции установлено, что 3 октября 2010 г. С., находясь в квартире потерпевшего, в ходе ссоры с М., умышленно нанес потерпевшему не менее четырех ударов руками и ногами в область лица, и не менее четырех ударов руками и ногами в область туловища М.
Проведенной по делу судебно-медицинской экспертизой при исследовании трупа М. были установлены многочисленные переломы ребер.
Судебная коллегия установила, что судом первой инстанции не дана оценка тому, каким образом были причинены потерпевшему повреждения и как такой характер травм соотносится с механизмом их нанесения.
Таким образом, предъявленное обвинение не соответствует требованиям ст. 171 УПК РФ, поскольку в нем не раскрыт способ совершения инкриминированного С. преступления и механизм образования обнаруженных на трупе потерпевшего телесных повреждений, которые не могли быть причинены описанным в формулировке обвинения способом, хотя оценка этих обстоятельств необходима для вынесения законного, обоснованного и справедливого приговора.
Судебной коллегией приговор суда был отменен, уголовное дело возвращено прокурору в порядке п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, для устранения препятствий его рассмотрения судом.
Извлечение из определения судебной коллегии
по уголовным делам N 22-4020/15 от 14.07.2015 г.
по уголовным делам N 22-4020/15 от 14.07.2015 г.
4. Составление приговора не в полном объеме и провозглашение в связи с этим только вводной и резолютивной частей приговора либо только его резолютивной части следует рассматривать как существенное нарушение уголовно-процессуального закона, влекущее отмену приговора.
З. органом предварительного расследования обвинялась в совершении мошенничества, то есть хищения чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, с использованием своего служебного положения, в крупном размере.
Приговором Коломенского городского суда З. оправдана по ст. 159 ч. 3 УК РФ.
В данном случае суд первой инстанции ошибочно признал мошенничество преступлением, относящимся к категории преступлений, совершенных в сфере экономической деятельности, тогда как в соответствии с Главой 21 УК РФ преступление, предусмотренное ст. 159 УК РФ, относится к преступлениям против собственности.
Неправильное применение уголовного закона повлекло нарушение судом и уголовно-процессуального закона. Так, 06 апреля 2015 г. судом оглашены только вводная и резолютивная части приговора, что подтверждается протоколом судебного заседания и приговором суда в связи с чем, приговор суда был отменен судебной коллегией.
Извлечение из определения судебной коллегии
по уголовным делам N 22-3781/15 от 30.06.2015 г.
по уголовным делам N 22-3781/15 от 30.06.2015 г.
5. Суд, признавая отягчающим обстоятельством в соответствии с ч. 1.1 ст. 63 УК РФ состояние опьянения, должен надлежащим образом мотивировать свое решение.
Согласно приговора Истринского городского суда Б. признан виновным и осужден за кражу, то есть в тайном хищении чужого имущества, совершенном с причинением значительного ущерба гражданину.
Действия Б. квалифицированы по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ.
Дело рассмотрено в особом порядке судопроизводства.
Обстоятельством, отягчающим наказание Б. судом в соответствии с ч. 1.1 ст. 63 УК РФ признано совершение преступления в состоянии опьянения.
В соответствии с ч. 1.1 ст. 63 УК РФ, состояние опьянения может быть признано обстоятельством отягчающим наказание только в зависимости от характера и степени общественной опасности преступления, обстоятельств его совершения и личности виновного.
По смыслу данной нормы уголовного закона, признавая состояние опьянения отягчающим наказание обстоятельством, суд должен надлежащим образом мотивировать это решение.
Между тем, в приговоре не указано, в зависимости от каких обстоятельств по делу суд признал отягчающим наказание Б. обстоятельством "совершение преступления в состоянии алкогольного опьянения". Признание данного обстоятельства отягчающим судом никак не мотивировано. Кроме того, из фабулы предъявленного Б. обвинения не следует, что инкриминируемое ему преступление осужденный совершил в состоянии алкогольного опьянения; доказательства, подтверждающие данное обстоятельство, в судебном заседании не исследовались.
При таких обстоятельствах признанное судом в качестве отягчающего наказание обстоятельства совершение Б. преступления в состоянии алкогольного опьянения было исключено из приговора с соразмерным смягчением назначенного наказания.
Извлечение из постановления судебной коллегии
по уголовным делам N 22-6486/15 от 29.09.2015 г.
по уголовным делам N 22-6486/15 от 29.09.2015 г.
6. Действия осужденного Ш. в даче взятки, осуществляемой в условиях оперативно-розыскного мероприятия, квалифицировано судом правильно по ч. 3 ст. 30 - ч. 3 ст. 291 УК РФ.
Согласно приговора Истринского городского суда Ш. признан виновным и осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 - ч. 3 ст. 291 УК РФ.
В апелляционном представлении государственный обвинитель просил приговор суда изменить, в связи с неправильным применением уголовного закона, переквалифицировать действия осужденного на ч. 3 ст. 291 УК РФ. Настаивал на данной органом предварительного расследования квалификации деяния Ш. по ч. 3 ст. 291 УК РФ, и, выражая несогласие с решением суда о переквалификации действий осужденного со ссылкой на ч. 3 ст. 30 УК РФ, полагал, что дача взятки, осуществляемая в условиях оперативно-розыскного мероприятия, должна квалифицироваться как оконченное преступление.
Вопреки доводам апелляционного представления, судом первой инстанции деяние Ш. по ч. 3 ст. 30 - ч. 3 ст. 291 УК РФ квалифицировано правильно.
Участковый уполномоченный полиции, участвуя в оперативно-розыскном мероприятии, переданные ему Ш. в качестве взятки денежные средства отказался принять. При таких обстоятельствах Ш. не смог довести преступление до конца по не зависящим от него обстоятельствам, то есть совершил покушение на преступление.
Извлечение из определения судебной коллегии
по уголовным делам N 22-6497/15 от 29.09.2015 г.
по уголовным делам N 22-6497/15 от 29.09.2015 г.
7. Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ стадия возбуждения уголовного дела, которая обеспечивает процессуальные права граждан, в том числе, и право на защиту, является обязательной.
Приговором Чеховского городского суда К. осужден по п. п. "а, в" ч. 2 ст. 163, ч. 2 ст. 162, ч. 1 ст. 222 УК РФ.
Как установлено из материалов дела, уголовное дело в отношении К. и других возбуждено 16.02.2014 г. по признакам совершения преступления, предусмотренного п. п. "а, в" ч. 2 ст. 163 УК РФ, после чего 17.02.2014 г. в рамках данного уголовного дела по месту фактического проживания К. был произведен обыск, во время которого были обнаружены патроны "380 ACP WOIF" в количестве 150 штук, являющиеся боеприпасами.
По факту обнаружения боеприпасов своевременно не было принято никакого процессуального решения, а 25.02.2014 г. К. было предъявлено обвинение по п. п. "а, в" ч. 2 ст. 163 УК РФ, по которой и было возбуждено уголовное дело.
02.10.2014 г. было вынесено новое постановление о привлечении К. в качестве обвиняемого по п. п. "а, в" ч. 2 ст. 163 УК РФ, ст. 222 ч. 1 УК РФ, хотя по ст. 222 ч. 1 УК РФ уголовного дела не возбуждалось, при явной очевидности того, что обвинение по ней не является и не может являться составной частью обвинения в совершении К. вымогательства.
Принимая решение, суд не учел, что ч. 1 ст. 175 УПК РФ при предъявлении лицу нового обвинения должна применяться во взаимодействии с другими нормами уголовного процесса.
При рассмотрении данного вопроса в ряде определений, в том числе, и от 21 октября 2008 г. N 600-О-О, Конституционный Суд РФ однозначно выразил свою правовую позицию, что стадия возбуждения уголовного дела является обязательной, которая обеспечивает процессуальные права граждан, в том числе, и право на защиту, при этом указал, что уголовно-процессуальный закон не содержит норм, позволяющих привлекать лицо в качестве подозреваемого или обвиняемого, а также изменять и дополнять ранее предъявленное обвинение с совершением им преступления, по признакам которого уголовное дело не возбуждалось, за исключением случаев, когда оно является составной частью события преступления, за которое лицо подвергается уголовному преследованию.
Приговор Чеховского городского суда в отношении К. в части осуждения по ч. 1 ст. 222 УК РФ отменен, дело в этой части возвращено прокурору в порядке ч. 1 ст. 237 УПК РФ.
Извлечение из определения судебной коллегии
по уголовным делам N 22-6119/15 от 24.09.2015 г.
по уголовным делам N 22-6119/15 от 24.09.2015 г.
8. Вопросы, касающиеся возможности освобождения от наказания в соответствии с ч. 2 ст. 81 УК РФ, либо отсрочки исполнения приговора в связи с болезнью могут быть разрешены в стадии исполнения приговора в соответствии со ст. 396 УПК РФ.
Приговором Протвинского городского суда Я. осужден по ч. 1 ст. 228, ч. 3 ст. 30 - п. "б" ч. 3 ст. 228.1, ч. 1 ст. 228, ч. 1 ст. 30 - п. "б" ч. 3 ст. 228.1, п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ.
В апелляционной жалобе осужденный Я. просил применить положения ч. 2 ст. 81 УК РФ и освободить его от наказания в связи с болезнью.
Из материалов дела следует, что вопрос о состоянии здоровья Я. в судебном заседании исследовался.
Согласно медицинскому заключению от 05 ноября 2014 г. N 3017 у Я. установлено наличие заболеваний: генерализированный туберкулез, диссеминированный туберкулез легких в фазе рассасывания и уплотнения БК(-)1Б, туберкулезный спондилит, коксит левого тазобедренного сустава, ВИЧ-инфекция IV В ст., хронический гепатит - C, наркомания опийная, препятствующих содержанию под стражей подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений.
В связи с указанными заболеваниями избранная мера пресечения в виде заключения под стражу Я. была изменена на домашний арест, а затем на подписку о невыезде и надлежащем поведении.
Согласно ч. 2 ст. 81 УК РФ лицо, заболевшее после совершения преступления иной тяжелой болезнью, препятствующей отбыванию наказания, может быть судом освобождено от отбывания наказания.
При этом Постановлением Правительства Российской Федерации от 06 февраля 2004 г. N 54 (в редакции Постановления Правительства РФ от 30 декабря 2005 г. N 847, от 04 сентября 2012 г. N 882) утверждены "Правила медицинского освидетельствования осужденных, представляемых к освобождению от отбывания наказания в связи с болезнью", из которых следует, что медицинское освидетельствование осужденных осуществляется медицинскими комиссиями лечебно-профилактических учреждений уголовно-исполнительной системы. Осужденные направляются на медицинское освидетельствование лечебно-профилактическими учреждениями и медицинскими частями уголовно-исполнительной системы, а также лечебно-профилактическими учреждениями государственной и муниципальной систем здравоохранения при наличии у них заболевания, включенного в перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания, подтвержденного клиническими данными обследования его здоровья в условиях стационара лечебно-профилактического учреждения.
Такого медицинского заключения в отношении Я. в материалах дела не имеется.
Таким образом, судебная коллегия не нашла возможным применить к осужденному Я. положений ч. 2 ст. 81 УК РФ и освободить его от наказания в связи с болезнью.
Вместе с тем, судебная коллегия отметила, что вопросы, касающиеся возможности освобождения Я. от наказания в соответствии с ч. 2 ст. 81 УК РФ, либо отсрочки исполнения приговора в связи с болезнью могут быть разрешены в стадии исполнения приговора в соответствии со ст. 396 УПК РФ.
Извлечение из определения судебной коллегии
по уголовным делам N 22-6290/15 от 22.09.2015 г.
по уголовным делам N 22-6290/15 от 22.09.2015 г.
9. В соответствии с ч. 1 ст. 56 УК РФ наказание в виде лишения свободы может быть назначено осужденному, совершившему впервые преступление небольшой тяжести, только при наличии отягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. 63 УК РФ, за исключением преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 228 УК РФ, ч. 1 ст. 231 УК РФ, ст. 233 УК РФ, или только если соответствующей статьей Особенной части УК РФ лишение свободы предусмотрено как единственный вид наказания.
Приговором Павлово-Посадского городского суда С., ранее не судимый, осужден по п. п. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 126 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 7 лет, без ограничения свободы; по ч. 1 ст. 127 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 1 год; по ч. 2 ст. 139 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 1 год.
В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 8 лет, без ограничения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Как указано в апелляционном определении, судом первой инстанции был неправильно применен уголовный закон при назначении наказания С. по ч. 1 ст. 127 УК РФ. Судом не учтены положения ч. 1 ст. 56 УК РФ, в силу которых наказание в виде лишения свободы может быть назначено осужденному, совершившему впервые преступление небольшой тяжести, только при наличии отягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. 63 УК РФ, за исключением преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 228 УК РФ, ч. 1 ст. 231 УК РФ, ст. 233 УК РФ, или только если соответствующей статьей Особенной части УК РФ лишение свободы предусмотрено как единственный вид наказания.
В отношении С. по данному преступлению не установлено отягчающих наказание обстоятельств, преступление им совершено впервые, поэтому наказание по ч. 1 ст. 127 УК РФ в виде лишения свободы не может быть назначено, в связи с чем судебная коллегия назначила С. за данное преступление наказание в виде исправительных работ.
Извлечение из определения судебной коллегии
по уголовным делам N 22-5597/15 от 17.09.2015 г.
по уголовным делам N 22-5597/15 от 17.09.2015 г.
10. В силу ст. 6, ч. 3 ст. 60 УК РФ наказание должно быть справедливым, а при назначении наказания суд должен исходить из оценки конкретных деяний, личности виновного, в том числе обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, а также влияния наказания на исправление подсудимого и на условия жизни его семьи.
Приговором Клинского городского суда Д. осужден ст. 132 ч. 4 п. "б" УК РФ (три преступления), с применением ст. 62 ч. 1, ст. 64 УК РФ (по каждому преступлению), в соответствии со ст. 69 ч. 3 к 5 годам лишения свободы, без лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью и без ограничения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Судом первой инстанции было учтено наличие смягчающих обстоятельств, в том числе предусмотренных ст. 61 ч. 1 п. "и" УК РФ, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств.
Вместе с тем судебная коллегия нашла назначенное Д. наказание не соразмерным общественной опасности содеянного, не соответствующим личности виновного и закрепленным в уголовном законодательстве РФ принципам гуманизма и справедливости, не отвечающим задачам исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений.
Судебной коллегией приговор суда первой инстанции был изменен, осужденному Д. назначено более строгое наказание, поскольку при назначении наказания судом не в полной мере учтены характер, степень общественной опасности, конкретные обстоятельства совершенных особо тяжких преступлений против половой неприкосновенности малолетней девочки, в отношении которой неоднократно, в течение 2 лет, Д. совершал действия сексуального характера.
Кроме того, судебная коллегия нашла ошибочным вывод суда первой инстанции о наличии по настоящему делу исключительных обстоятельств для применения положений ст. 64 УК РФ и для назначения Д. наказания ниже низшего предела, предусмотренного санкцией п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ, поскольку имеющиеся по делу смягчающие наказание Д. обстоятельства не уменьшают существенно степень общественной опасности каждого из совершенных им преступлений. В связи с чем судебной коллегией было исключено из приговора указание о назначении Д. наказания с применением ст. 64 УК РФ.
Приговор суда в отношении Д. изменен, наказание назначено в рамках санкции ч. 4 ст. 132 УК РФ, с учетом положений ст. 62 ч. 1 УК РФ, наличия смягчающих и отсутствия отягчающих наказание обстоятельств.
Извлечение из определения судебной коллегии
по уголовным делам N 22-5981/15 от 08.09.2015 г.
по уголовным делам N 22-5981/15 от 08.09.2015 г.
11. Применение положения ч. 1 ст. 62 УК РФ, которое предусматривает назначение наказания, не превышающего двух третей максимального срока или размера наиболее строго вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ, возможно только при условии отсутствия отягчающих обстоятельств.
Приговором Балашихинского городского суда Б. осужден по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ.
При назначение наказания за совершенное преступления, судом в соответствии с положениями ст. ст. 6, 60 УК РФ учтено характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, обстоятельства смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.
В качестве смягчающих обстоятельств судом первой инстанции учтены полное признание вины Б. и раскаяние в содеянном, явка с повинной, активное способствование раскрытию преступления, способствование розыску похищенного имущества.
Также приняты во внимание положительные характеристики с места жительства и работы, не нахождение на специализированных учетах нарколога и психиатра.
В качестве отягчающего обстоятельства установлено наличие рецидива преступлений.
При назначении наказания суд ошибочно указал в мотивировочной части приговора на применение ч. 1 ст. 62 УК РФ. Положение данной части статьи предусматривает назначение наказания, не превышающего двух третей максимального срока или размера наиболее строго вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей УК РФ, только при условии отсутствия отягчающих обстоятельств, однако в действиях Б. как указано выше, установлен рецидив преступлений.
Судебной коллегией приговор суда был изменен, исключено из описательно-мотивировочной части приговора указание суда о назначении Б. наказания с применением ч. 1 ст. 62 УК РФ, срок наказания увеличен.
Извлечение из постановления судебной коллегии
по уголовным делам N 22-5616/15 от 25.08.2015 г.
по уголовным делам N 22-5616/15 от 25.08.2015 г.
12. Исходя из смысла ст. 228 УК РФ, действия лица, связанные с незаконным владением наркотическими средствами, в том числе содержание их при себе для использования в личных целях либо в интересах других лиц, если при этом не установлено наличие цели их сбыта, влекут ответственность за незаконное приобретение и хранение без цели сбыта этих средств.
Приговором Одинцовского городского суда П. осужден по ч. 1 ст. 30 - п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ.
Судебная коллегия нашла вывод суда первой инстанции о виновности П. в совершении преступления, за которое он осужден, по ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ не соответствующим фактическим обстоятельствам, установленным судом, и не подтвержденным совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств.
Суд первой инстанции, правильно установив обстоятельства незаконного хранения П. 13.12.2014 г. психотропного вещества в крупном размере, неверно квалифицировал его действия по ч. 1 ст. 30 п. "г" ч. 4 ст. 228 УК РФ как приготовление, то есть создание условий для совершения незаконного сбыта психотропного вещества в крупном размере.
Как видно из материалов уголовного дела в ходе предварительного расследования по уголовному делу П. показаний по существу подозрения и предъявленного ему обвинения не давал, воспользовавшись правом, предоставленным ему положениями ст. 51 Конституции РФ, в судебном заседании заявил о том, что изъятое у него психотропное вещество ему не принадлежит.
Из материалов дела следует, что сотрудники полиции не имели оперативной информации в отношении П., как лица, причастного к незаконному сбыту наркотических средств.
Какие-либо иные данные, указывающие на то, что П. занимался распространением наркотических средств, в материалах дела не имеются.
Напротив, из протокола медицинского освидетельствования следует, что П. накануне его задержания употреблял психотропные вещества.
По смыслу закона, под сбытом наркотических средств понимаются любые способы их возмездной или безвозмездной передачи другим лицам, что в соответствии со ст. 73 УПК РФ имеет существенное значение по делу, а поэтому подлежит обязательному доказыванию.
Поскольку доказательств причастности П. к сбыту психотропных веществ в материалах уголовного дела не имеется, и в приговоре не приведено, то выводы суда о приготовлении осужденного к сбыту изъятого у него психотропного вещества, носят характер предположения.
Исходя из смысла ст. 228 УК РФ, действия лица, связанные с незаконным владением наркотическими средствами, в том числе содержание их при себе для использования в личных целях либо в интересах других лиц, если при этом не установлено наличие цели их сбыта, влекут ответственность за незаконное приобретение и хранение без цели сбыта этих средств.
В соответствии с положениями ст. 14 УПК РФ, согласно которой все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого.
Судебной коллегией приговор был изменен, действия П. переквалифицированы с ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ч. 2 ст. 228 УК РФ, как незаконное хранение без цели сбыта наркотических средств в крупном размере.
Извлечение из определения судебной коллегии
по уголовным делам N 22-4910/15 от 11.08.2015 г.
по уголовным делам N 22-4910/15 от 11.08.2015 г.
13. Суд, обоснованно усмотрев в действиях П. рецидив преступлений, учел его в качестве отягчающего наказание в соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 63 УК РФ, но, тем не менее, назначил осужденному наказание без учета требований ч. 2 ст. 68 УК РФ.
Приговором Одинцовского городского суда П., ранее судимый, осужден по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ, на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ к 1 году 9 месяцам лишения свободы, без ограничения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Так, при назначении наказания осужденному судом первой инстанции в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ учтены характер и степень общественной опасности содеянного, данные о его личности, смягчающее обстоятельство наказание - явка с повинной.
Суд обоснованно усмотрел в действиях П. рецидив преступлений, учел его в качестве отягчающего наказание в соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 63 УК РФ, но, тем не менее, назначил осужденному наказание без учета требований ч. 2 ст. 68 УК РФ, согласно которой срок наказания при любом виде рецидива преступлений не может быть менее одной третьей части максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление, т.е. по данному уголовному делу наказание суд должен был назначить по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ не менее 1 года 1 месяца лишения свободы.
Учитывая, что допущенные нарушения уголовного закона повлекли назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено уголовным законом, суд апелляционной инстанции счел необходимым усилить осужденному П. наказание по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ и по совокупности преступлений.
Извлечение из постановления судебной коллегии
по уголовным делам N 22-4329/15 от 02.07.2015 г.
по уголовным делам N 22-4329/15 от 02.07.2015 г.
СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА ПО АДМИНИСТРАТИВНЫМ ДЕЛАМ
Практика пересмотра вступивших в законную силу
ПОСТАНОВЛЕНИЙ (РЕШЕНИЙ)
ПОСТАНОВЛЕНИЙ (РЕШЕНИЙ)
1. Наличие справки о результатах химико-токсикологического исследования в деле об административном правонарушении по факту управления транспортным средством водителем, находящимся в состоянии опьянения, Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях не предусмотрено, в связи с чем отсутствие в деле такой справки не является процессуальным нарушением.
Постановлением Балашихинского городского суда Московской области Л. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.8 Кодекса РФ об административных правонарушениях, и ему назначено административное наказание в виде лишения права управления транспортными средствами сроком на 1 год 6 месяцев с административным штрафом в размере 30000 рублей.
Решением судьи Московского областного суда постановление Балашихинского городского суда было отменено, а производство по делу прекращено за истечением срока давности привлечения лица к ответственности.
Постановлением заместителя председателя Московского областного суда решение судьи Московского областного суда отменено с направлением дела на новое рассмотрение по следующим основаниям.
В соответствии с требованиями п. 2.7 ПДД РФ, водителю запрещается управлять транспортным средством в состоянии опьянения. За управление транспортным средством водителем, находящимся в состоянии опьянения, ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ предусмотрена административная ответственность.
Согласно ст. 26.1 КоАП РФ в ходе рассмотрения дела об административном правонарушении выяснению подлежат наличие события административного правонарушения, виновность лица в его совершении и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела.
Статьей 24.1 КоАП РФ предусмотрено, что задачами производства по делам об административных правонарушениях являются всестороннее, полное, объективное и своевременное выяснение обстоятельств каждого дела, разрешение его в соответствии с законом, обеспечение исполнения вынесенного постановления, а также выявление причин и условий, способствовавших совершению административных правонарушений.
Как следует из постановления Балашихинского городского суда и материалов дела, Л. был привлечен к ответственности за то, что в г. Балашихе, в нарушение п. 2.7 ПДД РФ, управлял автомашиной "Мерседес-Бенц", находясь в состоянии опьянения.
Выводы Балашихинского городского суда о виновности Л., изложенные в постановлении, содержат ссылки на материалы дела, в том числе, на акт медицинского освидетельствования, в соответствии с которым в исследованной биологической среде Л. был обнаружен 11-нор-9 карбокси-9 тетрагидроканнабинол, в связи с чем было установлено состояние опьянения.
Пересматривая дело по жалобе защитника Л., и принимая решение об отмене постановления суда первой инстанции, судья Московского областного суда указал на отсутствие в деле справки о результатах химико-токсикологического исследования биологических сред Л., проведенного в рамках медицинского освидетельствования на состояние опьянения. Соответственно, суд сделал вывод о том, что отсутствие в деле указанного документа влечет недопустимость акта медицинского освидетельствования и протокола об административном правонарушении, как доказательств.
Между тем, судьей Московского областного суда не принято во внимание, что обязательное наличие справки о результатах ХТИ в деле ни требованиями КоАП РФ, ни иными нормативными актами не предусмотрено, поскольку доказательством факта нахождения лица в состоянии опьянения Л., в данном случае, являлся акт медицинского освидетельствования.
Данная правовая позиция разъяснена в п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.10.2006 N 18 (ред. от 09.02.2012) "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях", в соответствии с которым, доказательствами состояния опьянения водителя являются акт освидетельствования на состояние алкогольного опьянения и (или) акт медицинского освидетельствования на состояние опьянения. Наряду с указанными актами не исключается подтверждение факта нахождения водителя в состоянии опьянения и иными доказательствами (например, показаниями свидетелей). С учетом того, что в силу статей 26.2, 26.11 КоАП РФ акт освидетельствования на состояние алкогольного опьянения и акт медицинского освидетельствования на состояние опьянения являются доказательствами по делу об административном правонарушении, они должны исследоваться и оцениваться в совокупности с другими собранными по делу доказательствами.
Кроме того, в соответствии со ст. 30.6 КоАП РФ, при пересмотре дела, законность и обоснованность вынесенного постановления проверяется на основании имеющихся в деле и дополнительно представленных материалов, в частности, заслушиваются объяснения физического лица или законного представителя юридического лица, в отношении которых вынесено постановление по делу об административном правонарушении; при необходимости заслушиваются показания других лиц, участвующих в рассмотрении жалобы, пояснения специалиста и заключение эксперта, исследуются иные доказательства, осуществляются другие процессуальные действия в соответствии с настоящим Кодексом.
Таким образом, при возникновении у суда второй инстанции необходимости в исследовании справки о результатах ХТИ, он не был лишен возможности самостоятельно истребовать данное доказательство из медицинского учреждения, однако этого не сделал.
При таких обстоятельствах решение суда второй инстанции принято с нарушением требований ст. 24.1 КоАП РФ о полном, всестороннем и объективном рассмотрении дела, а также требованиям ст. 30.6 КоАП РФ о проверке дела судом второй инстанции в полном объеме.
Более того, принимая решение об отмене постановления суда первой инстанции и прекращая производство по делу, судья Московского областного суда не учел, что в соответствии с положениями ст. 4.5 КоАП РФ срок давности привлечения лица к ответственности составляет один год и на 20 января 2015 года он не истек, в связи с чем, в случае отмены постановления, дело подлежало направлению на новое рассмотрение.
Учитывая изложенное, решение Московского областного суда нельзя признать законным и обоснованным.
Согласно позиции Европейского суда по правам человека, правовая определенность предполагает уважение принципа res judicata, то есть принципа недопустимости повторного рассмотрения однажды решенного дела. Принцип закрепляет, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления. Полномочие вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия. Отступления от этого принципа оправданны, только когда являются обязательными в силу обстоятельств существенного и непреодолимого характера. Ни одна сторона судебного разбирательства не вправе требовать возобновления судебного разбирательства лишь в целях повторного рассмотрения и вынесения нового решения по делу. Полномочия вышестоящих судов по отмене или изменению вступивших в силу и подлежащих исполнению судебных решений должны осуществляться для исправления фундаментальных нарушений.
Указанная правовая позиция корреспондирует положениям статьи 46, части 1 статьи 50, статьи 55 Конституции Российской Федерации и не противоречит положениям статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 января 1950 года), из которых следует, что никто не должен быть повторно судимым или наказан в уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое уже был оправдан или осужден в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами этого государства.
Однако, в соответствии с п. 2 данной статьи, положения предыдущего пункта не препятствуют повторному рассмотрению дела в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами соответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела.
В Российской Федерации административная ответственность и ответственность уголовная, будучи разновидностями публично-правовой ответственности, преследуют общую цель охраны публичных интересов, прежде всего таких, как защита прав и свобод человека и гражданина, обеспечение законности и правопорядка. В силу этого они имеют схожие задачи, принципы и тем самым дополняют друг друга.
Так, согласно Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях задачами законодательства об административных правонарушениях являются защита личности, охрана прав и свобод человека и гражданина, охрана здоровья граждан, санитарно-эпидемиологического благополучия населения, защита общественной нравственности, охрана окружающей среды, установленного порядка осуществления государственной власти, общественного порядка и общественной безопасности, собственности, защита законных экономических интересов физических и юридических лиц, общества и государства от административных правонарушений, а также предупреждение административных правонарушений (статья 1.2), а цель административного наказания как установленной государством меры ответственности за совершение административного правонарушения - предупреждение совершения новых правонарушений, как самими правонарушителями, так и другими лицами (часть 1 статьи 3.1). Задачами же Уголовного кодекса Российской Федерации являются охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений (часть первая статьи 2).
Применение мер административной и уголовной ответственности базируется на закрепляемых схожим образом принципах равенства всех перед законом, законности, вины как обязательного основания ответственности, гуманности, в связи с чем, федеральный законодатель во многих случаях конструирует составы административных правонарушений и преступлений как смежные, а также, принимая во внимание изменение степени общественной опасности тех или иных правонарушений, другие обстоятельства, зачастую преобразует составы административных правонарушений в составы преступлений и наоборот.
Согласно положениям ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Это означает, что любые международно-правовые обязательства Российской Федерации становятся частью ее правовой системы и, соответственно, подлежат непосредственному применению. С момента ратификации Российской Федерацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод она стала составной частью правовой системы Российской Федерации, и, соответственно, ее положения могут непосредственно применяться самыми различными органами власти, в том числе и судами.
Приведенное позволяет сделать вывод о том, что при производстве по делам об административных правонарушениях применение норм международного права, включая положения п. 2 ст. 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод не исключено, допустимо и возможно.
При таких обстоятельствах, учитывая, что решение судьи Московского областного суда вынесено с существенным нарушением процессуальных норм, не позволившим объективно рассмотреть дело и повлиявшим на его исход, оно подлежит отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение, при котором суду надлежит учесть изложенное выше и постановить по делу новое, законное и обоснованное решение.
извлечение из постановления по делу N 4а-859/15
2. Перемещение денежных средств внутри таможенного пространства Евразийского экономического союза (Таможенного союза) не образует состав административного правонарушения, предусматривающего ответственность за недекларирование либо недостоверное декларирование физическими лицами наличных денежных средств и (или) денежных инструментов, перемещаемых через таможенную границу Таможенного союза и подлежащих письменному декларированию.
Постановлением мирового судьи 37 судебного участка Домодедовского судебного района Московской области А. признан виновным в совершении правонарушения, предусмотренного ст. 16.4 КоАП РФ, и подвергнут наказанию в виде конфискации предметов административного правонарушения - наличных денежных средств в сумме 156733 руб. 05 коп.
Решением Домодедовского городского суда Московской области постановление мирового судьи оставлено без изменения.
Постановлением заместителя председателя Московского областного суда указанные судебные акты отменены с прекращением производства по делу на основании п. 2 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ - ввиду отсутствия состава административного правонарушения.
Статьей 16.4 КоАП РФ установлена ответственность за недекларирование либо недостоверное декларирование физическими лицами наличных денежных средств и (или) денежных инструментов, перемещаемых через таможенную границу Таможенного союза и подлежащих письменному декларированию, если эти действия (бездействие) не содержат уголовно наказуемого деяния.
В соответствии со ст. 4 Решения N 51 Международного совета евразийского экономического сообщества "О договоре о порядке перемещения физическими лицами наличных денежных средств и (или) денежных инструментов через таможенную границу Таможенного союза" от 05 июля 2010 года, при единовременном вывозе наличных денежных средств и (или) дорожных чеков на общую сумму, превышающую в эквиваленте 10 тысяч долларов США, указанные денежные средства и (или) дорожные чеки подлежат таможенной декларации на всю сумму вывозимых наличных денежных средств и (или) дорожных чеков.
В соответствии с Законом от 28 июня 2013 года N 134-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям", незадекларированной признается сумма наличных денежных средств и (или) стоимость дорожных чеков сверх разрешенной таможенным законодательством Таможенного союза к ввозу (вывозу) без таможенного декларирования в письменной форме.
Из дела следует, что 15 июня 2014 года примерно в 12 часов 00 минут на коридор, предназначенный для перемещения физическими лицами товаров для личного пользования, не подлежащих таможенному декларированию ("Зеленый коридор") сектора "В" в зале вылета АВК Домодедово международного аэропорта Домодедово (Московская область, Домодедовский район, "территория "аэропорт Домодедово", стр. 1) проследовал гражданин Российской Федерации А., убывающий рейсом N 905 сообщением Москва - Ереван, у которого при проведении таможенного контроля в форме устного опроса были выявлены незадекларированные денежные средства в размере 500 000 российских рублей, что по курсу ЦБ РФ на 15 июня 2014 года (1 доллар США = 34,3227 руб.) составляет 14567 долларов США 62 цента и превышает сумму, эквивалентную 10 000 долларов США, на 4567 долларов США 62 цента (т.е. 156773 рубля).
Сумма, разрешенная к вывозу, была возвращена А., а денежные средства в сумме 160000 российских рублей (сумма обусловлена невозможностью размена купюр) были изъяты по протоколу изъятия вещей и документов и помещены на хранение в камеру хранения вещественных доказательств. Таким образом, А. незаконно переместил через границу Таможенного союза денежные средства в сумме 156773 российских рублей, что эквивалентно 4567 долларам 62 центам США.
Как указали суды, вина А. в совершении правонарушения, предусмотренного ст. 16.4 КоАП РФ, полностью нашла свое подтверждение материалами дела.
Между тем, довод А. о том, что Армения 10.10.2014 года подписала Договор о вступлении в Евразийский экономический союз, заслуживает внимания. Действительно, 10 октября 2014 года в Минске был подписан Договор о присоединении Республики Армения к Договору о Евразийском экономическом союзе.
В соответствии со ст. 1 Договора Республика Армения присоединяется к Договору о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года, а также другим заключенным в рамках формирования договорно-правовой базы Таможенного союза и Единого экономического пространства международным договорам, входящим в право Евразийского экономического союза, по перечню согласно приложению N 1 к настоящему Договору и с даты вступления в силу настоящего Договора становится членом Евразийского экономического союза.
Федеральным законом от 22 декабря 2014 г. N 420-ФЗ "О ратификации Договора о присоединении Республики Армения к Договору о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года" указанный договор был ратифицирован и 02 января 2015 года вступил в законную силу.
Статьей 1.7 КоАП РФ установлено, что лицо, совершившее административное правонарушение, подлежит ответственности на основании закона, действовавшего во время совершения административного правонарушения. Закон, смягчающий или отменяющий административную ответственность за административное правонарушение либо иным образом улучшающий положение лица, совершившего административное правонарушение, имеет обратную силу, то есть распространяется и на лицо, которое совершило административное правонарушение до вступления такого закона в силу и в отношении которого постановление о назначении административного наказания не исполнено.
Ратификация Российской Федерацией Договора о присоединении Республики Армения к Договору о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года, устанавливающего единое таможенное пространство Евразийского экономического союза для Российской Федерации и Республики Армения, улучшила положение А., совершившего правонарушение до вступления договора в силу - 15 июня 2014 года, поскольку статьей 16.4 КоАП РФ предусмотрена ответственность за недекларирование либо недостоверное декларирование физическими лицами наличных денежных средств и (или) денежных инструментов, подлежащих письменному декларированию, перемещаемых через таможенную границу Таможенного союза.
С учетом вступивших в законную силу изменений, действия А. не образуют состава вмененного правонарушения, поскольку им осуществлено перемещение денежных средств внутри таможенного пространства Евразийского экономического союза (Таможенного союза).
Принимая во внимание, что постановление мирового судьи о привлечении А. к ответственности и назначении ему наказания до настоящего времени не исполнено, что прямо следует из материалов дела, к нему могут быть применены положения ст. 1.7 КоАП РФ, в связи с чем постановление мирового судьи 37 судебного участка Домодедовского судебного района Московской области от 08 октября 2014 года и последующее решение Домодедовского городского суда от 24 ноября 2014 года подлежат отмене, а производство по делу - прекращению на основании п. 2 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ - за отсутствием состава вмененного административного правонарушения.
Извлечение из постановления по делу N 4а-1173/15
3. Положенные в основу постановления по делу об административном правонарушении процессуальные доказательства, полученные с нарушением закона, свидетельствуют о незаконности этого постановления и влекут его отмену.
Постановлением мирового судьи 120 судебного участка Люберецкого судебного района Московской области Х. признана виновной в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 12.16 КоАП РФ, и подвергнута наказанию в виде лишения права управления транспортными средствами сроком на 4 месяца.
Решением судьи Люберецкого судебного района Московской области постановление оставлено без изменения.
Постановлением заместителя председателя Московского областного суда состоявшиеся по делу судебные акты отменены, производство по делу прекращено в связи с истечением сроков давности привлечения к административной ответственности по следующим основаниям.
Согласно положениям ст. 24.1 КоАП РФ задачами производства по делам об административных правонарушениях являются всестороннее, полное, объективное и своевременное выяснение обстоятельств каждого дела, разрешение его в соответствии с законом, обеспечение исполнения вынесенного постановления, а также выявление причин и условий, способствовавших совершению административных правонарушений.
Постановление по делу об административном правонарушении - важнейший процессуальный документ, которым завершается рассмотрение дела по существу.
Требования к постановлению по делу об административном правонарушении установлены ст. 29.10 КоАП РФ, в соответствии с которой в постановлении указываются обстоятельства, установленные при рассмотрении дела.
Перечень обстоятельств, подлежащих выяснению по делу об административном правонарушении, определен ст. 26.1 КоАП РФ. Согласно им по делу об административном правонарушении выяснению подлежат: наличие события административного правонарушения; лицо, совершившее противоправные действия (бездействие), за которые настоящим Кодексом или законом субъекта Российской Федерации предусмотрена административная ответственность; виновность лица в совершении административного правонарушения; обстоятельства, смягчающие административную ответственность, и обстоятельства, отягчающие административную ответственность; характер и размер ущерба, причиненного административным правонарушением; обстоятельства, исключающие производство по делу об административном правонарушении; иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, а также причины и условия совершения административного правонарушения.
Постановление по делу об административном правонарушении должно быть основано на доказательствах, имеющихся в деле и оцененных по правилам ст. 26.11 КоАП РФ.
В соответствии с положениями ст. 26.2 КоАП РФ доказательствами по делу об административном правонарушении являются любые фактические данные, на основании которых судья, орган, должностное лицо, в производстве которых находится дело, устанавливают наличие или отсутствие события административного правонарушения, виновность лица, привлекаемого к административной ответственности, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела.
Не допускается использование доказательств по делу об административном правонарушении, в том числе результатов проверки, проведенной в ходе осуществления государственного контроля (надзора) и муниципального контроля, если указанные доказательства получены с нарушением закона.
Нарушением, влекущим невозможность использования доказательств, является получение объяснений потерпевшего, свидетеля, лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, которым не были предварительно разъяснены их права и обязанности, предусмотренные частью 1 статьи 25.1, частью 2 статьи 25.2, частью 3 статьи 25.6 КоАП РФ, статьей 51 Конституции Российской Федерации, а свидетели, специалисты, эксперты не были предупреждены об административной ответственности соответственно за дачу заведомо ложных показаний, пояснений, заключений по статье 17.9 КоАП РФ, а также существенное нарушение порядка назначения и проведения экспертизы.
Мировой судья положил в основу постановления по делу об административном правонарушении показания свидетелей П., К., Г., обосновав ими вывод о виновности Х. в совершении вмененного правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 12.16 КоАП РФ.
При этом судом не принято во внимание, что указанным лицам не были предварительно разъяснены их права и обязанности, предусмотренные частью 3 статьи 25.6 КоАП РФ и статьей 51 Конституции Российской Федерации.
Таким образом, мировым судьей в основу постановления положены доказательства, полученные с нарушением закона, что свидетельствует о незаконности постановления по делу об административном правонарушении, как постановленного с существенными процессуальными нарушениями, влекущими его отмену.
Судьей городского суда данные обстоятельства также во внимание не принимались, оценка им не давалась, и незаконное постановление по делу об административном правонарушении было оставлено без изменения.
При таких обстоятельствах постановленные с нарушением закона судебные акты подлежат отмене.
Срок давности за правонарушение, предусмотренное ч. 3 ст. 12.16 КоАП РФ при рассмотрении его судом, составляет 3 месяца со дня совершения правонарушения и в настоящее время истек.
Согласно п. 6 ст. 24.5 КоАП РФ производство по делу об административном правонарушении не может быть начато, а начатое производство подлежит прекращению при истечении сроков давности привлечения к административной ответственности.
Извлечение из постановления по делу N 4а-1095/15
4. Световая индикация по краю лицевой поверхности дорожных знаков 5.19.1 и 5.19.2 не является обязательным элементом указанных знаков, и ее отсутствие не свидетельствует о несоблюдении требований по обеспечению безопасности дорожного движения при ремонте и содержании дорог, железнодорожных переездов или других дорожных сооружений.
Постановлением старшего государственного инспектора дорожного надзора ОГИБДД ОМВД России по Солнечногорскому району Московской области государственное бюджетное учреждение Московской области "Мосавтодор" признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 12.34 КоАП РФ, с назначением наказания в виде административного штрафа в сумме 300 000 рублей.
Решением Солнечногорского городского суда Московской области постановление оставлено без изменения.
Постановлением заместителя председателя Московского областного суда судебные акты, постановленные по делу, отменены с прекращением производства по делу в связи с недоказанностью обстоятельств, на основании которых были вынесены указанные постановление и решение по следующим основаниям.
Как следует из дела, ГБУ МО "Мосавтодор" не приняло меры по своевременному устранению помех в дорожном движении, запрещению или ограничению дорожного движения на отдельных участках дорог в случае, если пользование такими участками угрожает безопасности дорожного движения. Выявленные помехи выражались в неисправной работе световой индикации, установленной по краю лицевой поверхности дорожных знаков 5.19.1 и 5.19.2, в нарушение п. 4.1. ГОСТ Р 50597-03, что создало угрозу безопасности дорожного движения в нарушение п. 13 ОПДТСкЭ.
Действия ГБУ МО "Мосавтодор" квалифицированы по статье 12.34 КоАП РФ, предусматривающей ответственность за несоблюдение требований по обеспечению безопасности дорожного движения при ремонте и содержании дорог, железнодорожных переездов или других дорожных сооружений либо непринятие мер по своевременному устранению помех в дорожном движении, запрещению или ограничению дорожного движения на отдельных участках дорог в случае, если пользование такими участками угрожает безопасности дорожного движения.
В соответствии с положениями ст. 24.1 КоАП РФ задачами производства по делам об административных правонарушениях являются всестороннее, полное, объективное и своевременное выяснение обстоятельств каждого дела, разрешение его в соответствии с законом, обеспечение исполнения вынесенного постановления, а также выявление причин и условий, способствовавших совершению административных правонарушений.
Согласно ст. 26.1 КоАП РФ в ходе рассмотрения дела об административном правонарушении выяснению подлежат наличие события административного правонарушения, виновность лица в его совершении и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела.
При этом в соответствии с ч. 1 ст. 1.5 КоАП РФ лицо подлежит административной ответственности только за те административные правонарушения, в отношении которых установлена его вина.
Признавая юридическое лицо виновным в совершении вмененного правонарушения, должностное лицо органа административной юрисдикции, а впоследствии и суд, исходили из доказанности вины ГБУ МО "Мосавтодор" материалами дела.
Между тем, с данными выводами согласиться нельзя.
В соответствии с п. 13 "Основных положений по допуску транспортных средств к эксплуатации и обязанности должностных лиц по обеспечению безопасности дорожного движения", утвержденных Постановлением Правительства РФ от 23 октября 1993 г. N 1090 "О Правилах дорожного движения", должностные и иные лица, ответственные за состояние дорог, железнодорожных переездов и других дорожных сооружений, обязаны содержать дороги, железнодорожные переезды и другие дорожные сооружения в безопасном для движения состоянии в соответствии с требованиями стандартов, норм и правил.
ГОСТом Р 50597-93 "Государственный стандарт Российской Федерации. Автомобильные дороги и улицы. Требования к эксплуатационному состоянию, допустимому по условиям обеспечения безопасности дорожного движения" установлены перечень и допустимые по условиям обеспечения безопасности движения предельные значения показателей эксплуатационного состояния автомобильных дорог, улиц и дорог городов и других населенных пунктов, а также требования к эксплуатационному состоянию технических средств организаций дорожного движения. Все требования данного стандарта являются обязательными и направлены на обеспечение безопасности дорожного движения, сохранения жизни, здоровья и имущества населения, охрану окружающей среды.
В соответствии с п. 4.1. "Дорожные знаки" указанного ГОСТа, нарушение которого вменяется ГБУ МО "Мосавтодор", автомобильные дороги, а также улицы и дороги городов и других населенных пунктов должны быть оборудованы дорожными знаками, изготовленными по ГОСТу 10807 и размещенными по ГОСТу 23457 в соответствии с утвержденной в установленном порядке дислокацией.; поверхность знаков должна быть чистой, без повреждений, затрудняющих их восприятие; для дорожных знаков со световозвращающей поверхностью в процессе их эксплуатации допускается снижение удельного коэффициента силы света (кд x лк x м) до не менее: 35 - для белого цвета, 20 - желтого, 6 - красного, 4 - зеленого, 2 - синего; средняя яркость элементов изображения дорожных знаков с внутренним освещением не должна быть меньше: 90 - для белого и желтого цветов, 20 - зеленого, 10 - красного, 5 - синего; яркость элементов черного цвета не должна превышать 4 кд x м; замену или восстановление поврежденных дорожных знаков (кроме знаков приоритета 2.1 - 2.7) следует осуществлять в течение 3 суток после обнаружения, а знаков приоритета - в течение суток; временно установленные знаки должны быть сняты в течение суток после устранения причин, вызвавших необходимость их установки.
Таким образом, оборудование дорожных знаков 5.19.1 и 5.19.2 световой индикацией, установленной по краю их лицевой поверхности, приведенным выше ГОСТом не предусмотрено.
Более того, с 1 июля 2008 года введен в действие "ГОСТ Р 52766-2007. Дороги автомобильные общего пользования. Элементы обустройства. Общие требования", распространяющийся на элементы обустройства автомобильных дорог общего пользования, предназначенных для повышения удобства и безопасности дорожного движения. Стандартом установлены основные параметры и технические требования к элементам обустройства автомобильных дорог.
Согласно п. 4.5.2.4 ГОСТа Р 52766-2007, пешеходный переход должен быть оборудован дорожными знаками, разметкой, стационарным наружным освещением. Требований об оснащении пешеходных переходов дорожными знаками 5.19.1 и 5.19.2 со световой индикацией, установленной по краю лицевой поверхности, указанный ГОСТ также не содержит.
Сведений о том, что световая индикация по краю лицевой поверхности дорожных знаков 5.19.1 и 5.19.2 является обязательным элементом указанных знаков и ее наличие и исправная работа прямо предусмотрены какими-либо иными техническими стандартами или нормативными актами, в дело не представлено.
При изложенных выше обстоятельствах, выводы должностного лица органа административной юрисдикции, а впоследствии и суда, о том, что неисправность в работе световой индикации, установленной по краю лицевой поверхности дорожных знаков 5.19.1 и 5.19.2, нарушает требования п. 4.1. ГОСТа Р 50597-03 и создает угрозу безопасности дорожного движения, являются ошибочными и не основаны на приведенных выше нормативных актах.
Иные доказательства, позволяющие сделать вывод о виновности ГБУ МО "Мосавтодор" в совершении вмененного правонарушения суду не представлены.
На основании изложенного сделан вывод о недоказанности вины ГБУ МО "Мосавтодор" в совершении вмененного правонарушения, в связи с чем постановление старшего государственного инспектора дорожного надзора ОГИБДД ОМВД России по Солнечногорскому району Московской области от 07 мая 2015 года и судебное решение отменены, а производство по делу - прекращено в связи с недоказанностью обстоятельств, на основании которых были вынесены указанные постановление и решение.
Извлечение из постановления по делу N 4а-1379/15
Практика пересмотра не вступивших в законную силу постановлений (решений)
5. При разрешении вопроса о наличии в действиях иностранного гражданина нарушения срока временного пребывания в Российской Федерации судом не принято во внимание наличие оплаченного патента, дающего право нахождения в Российской Федерации на период его действия.
Постановлением Луховицкого районного суда Московской области Ж. уроженец и гражданин Республики Узбекистан признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 18.8 КоАП РФ и ему назначено административное наказание в виде штрафа в доход государства в размере 5000 рублей с административным выдворением за пределы Российской Федерации.
Решением судьи Московского областного суда постановление Луховицкого районного суда Московской по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 3 ст. 18.8 КоАП РФ в отношении Ж. отменено с направлением дела на новое рассмотрение в тот же суд по следующим основаниям.
© Обращаем особое внимание коллег на необходимость ссылки на "ZLAW.RU | Земельное право" при цитированиии (для on-line проектов обязательна активная гиперссылка)